Обреченный мир

Дуров Алексей Викторович

— Как действовать будем? — спросил Карлос. — Может, полицию подключить?

— Кого?

— Ну, кто у вас тут воров ловит?

— Мирная охрана. Можно попробовать, но велика вероятность спугнуть. На куропаток с рогатиной не охотятся.

— Да, у него же чутье… Тогда придется самим. Первым делом, нужно собраться возле четвертого лаза, а там — по обстановке. Это где, кстати, куда мне проезд оплачивать?

— Город Шанди. И давай сосредоточимся на том, чтобы просто поговорить с ним. Если поставим целью убить, то тоже спугнуть можно. У него же чутье.

— Хорошо. Я отправляюсь в Шанди, там — посмотрим.

Тефори не спешил отключаться. На философию его тянуло:

— Не

нравится мне это все.

— Что — все?

— Мы собираемся спасти мир за счет одного человека. Я — эльт, у моего народа считается, что если все человечество захочет убить одного человека, который ни в чем не виноват, то этот человек имеет право убить все человечество.

— Ну уж нет, — жестко произнес Карлос. — Я не отдам этот мир нейтронной звезде.

И отключился. Наконец-то, слишком много времени, которого в обрез, потрачено на болтовню.

— Карлос, — неуверенно позвала Хельги. Действие транквилизатора подозрительно быстро закончилось, женщина начала подрагивать. Нервы? Пожалуй — не только, еще последствия действия той отравы, которой она пыталась себя убить, наложились. Эликсир тоже не всесилен.

Женщина сглотнула, и хрипловато пробормотала:

— У тебя еще есть лекарство?

Карлос принялся заряжать инъектор. Сказал Хельги:

— Его лучше в зад колоть, так что… приспусти штаны… чуть-чуть.

И с этой спасенной тоже придется что-то решать. Точнее — с двумя спасенными, есть еще желтоглаз. Который, впрочем, отлично себя чувствует — перевернулся на спину и лапами в воздухе болтает.

— Почему здесь нет людей? — спросила Хельги, когда транквилизатор снова начал действовать.

— Потому что здесь никто никогда не жил. В этой стране раньше не хватало жилья, взялись строить и перестарались. Настроили лишнего. Наверное, уже и не заселят.

Что же делать со спасенными? С одной стороны — весь мир под угрозой, тут не до судеб одной женщины и одной собаки. С другой стороны — пропадет ведь Хельги. Покончит с собой от нервов, или рехнется по той же причине, или под машину попадет, или с нехорошими людьми свяжется. Наверное, придется устроить Хельги в гостиницу, договориться, чтобы еду приносили в комнату, дать ей успокоительное, чтобы сама могла употреблять… а она возьмет, и всю упаковку проглотит.

— Вот что, — решил Карлос, — я отправлю тебя в платную больницу, к лекарям. Тебе сейчас нужно лечиться. Правда, у тебя никаких удостоверений нет, но придумаем, что соврать. Только не рассказывай, что из другого мира.

— Не надо к лекарям, — ровным голосом возразила Хельги. — Я не хочу в приют безумцев.

— Именно туда ты попадешь, если не будешь лечиться! То, что с тобой происходит, пока что — болезнь тела, а не души. А собаку отправим пока в приют для одичавших животных.

— Желтоглаз — не одичавший, он…

— Здесь на домашних животных должна стоять особая метка. Не бойся, если желтоглаз будет хорошо себя вести, то его признают домашним.

— Хорошо вести?

— Ну… если кусаться не будет.

— Он не будет.

— Вот и хорошо. Тогда кто-нибудь обязательно заберет желтоглаза себе. Он хорошая собака, умная.

— А я смогу его забрать?

— Если к тому времени вылечишься.

«И если пролазникам удастся спасти этот мир», — этого Карлос не сказал. Но подумал.

Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Может быть, не настолько все трагично, но почти настолько: нужно искать случайника где-то в районе города Шанди. А город большой, с окрестностями получается еще в пять раз большая территория. Как выглядит случайник — неизвестно. Только и можно сказать, что внешность у него должна быть обыкновенная, пролазники не особо заметные личности, ни к чему это

им. Да и то — бывают исключения.

Остается надеяться на чутье, которое позволяет пролазникам находить друг друга. Да вот только возле Шанди охотятся на случайника уже три десятка пролазников, тридцать один, если точно, и чутье выводит охотников на охотников. Тефори пытался координировать, разбивал территорию на квадраты и сектора, разводил охотников подальше друг от друга. И все равно чутье их сводило, все равно принимали других охотников за случайника, которого ищут. Будь принято решение случайника убить — охотники стреляли бы друг в друга. Если кому-то нужны стопроцентные доказательства, что чутье не всесильно — вот они.

Сначала пролазников было больше, тридцать четыре. Но трое не выдержали и сбежали. Опасность нарастает, и все это чувствуют. Чутье внушает постоянную давящую тревогу, предчувствие катастрофы, многим охотникам — ощущение бессилия. Тем более, что за три дня случайника не нашли, его следов — тоже.

И не то, чтобы не было идей, где искать случайника. Скорее их было слишком много. По логике, попав в новый мир, сначала надо прятаться, наблюдать. Высматривать, как выглядят местные, как одеваются, к языку прислушиваться. То есть — нужно выбрать удачный наблюдательный пункт, такие места охотники проверяли, но где гарантия, что все? Много здесь таких мест — и лес, и брошенные дома, и пещеры, и выработанные рудники. Хочешь, не хочешь — пришлось связаться с мирной охраной, хотя бы все эти места проверить. Кроме того, отслеживали преступления — убийства, ограбления, исчезновения — случайник мог ограбить или убить местного жителя, чтобы разжиться одеждой и деньгами. Ведь неизвестно, что за личность этот случайник, поставивший под угрозу целый мир самим своим существованием. Даже примерно неизвестно. Охотники, прислушавшись к чутью, сошлись, что он молодой мужчина. Можно предположить что-то по поводу внешности: по ту сторону четвертого лаза, в мире Ледяной Цветок, жили люди черноволосые и светлокожие, с характерными чертами лица. Но случайник может оказаться представителем совсем другого народа своего родного мира. Да хоть и чернокожим, хотя в Шанди он бы плохо вписался, здесь-то все «белесые». А уж о том, добрый он или злой, храбрый или осторожный, созерцатель или боец — чутье толком подсказать не может. Точнее — каждому охотнику кажется правдоподобным что-то свое. Может быть потому, что с собой сравнивают, скажем, рядом с Карлосом, большинство людей покажутся трусливыми. А рядом с Оксаной — смелыми.

А еще правдоподобными казались опасения, что случайник владеет архинским языком. Плохо, если так, ведь архинский — основной в Шанди, случайнику не обязательно прятаться. Даже по местной моде можно не одеваться — молодежь здесь увлеклась протестами против обязательного профессионального образования, и носит всякую странную одежду с украшениями. Не важно, какую, лишь бы нестандартную. За прошедшее время этот случайник уже мог устроиться в городе. Соблазнить какую-нибудь женщину — благодаря чутью пролазники творят в этом отношении настоящие чудеса — поселиться у нее. Найти работу, одеться по-местному.

Хотя, он сейчас не в том состоянии, чтобы устраивать себе будущее. У него тоже чутье — пускай слабенькое, едва проснувшееся — но перспективу скорой смерти случайник не может не ощущать. Может принять сигналы чутья за тоску по своему родному — обреченному — миру, эта тоска и так наверняка присутствует.

Нет, не будет он селиться в городе. Либо забьется в какую-то щель, либо начнет метаться, не зная, что делать, либо в пьянство ударится — есть в окрестностях Шанди способы добыть бесплатную выпивку. Да хоть украсть, не особо здесь народ запирает двери, воров мало.