Обреченный мир

Рейнольдс Аластер

– Все, это уже не прикольно! – завопил таксист. – Вылезайте, платить не надо! И десятку свою заберите!

– Остановишь – застрелю, – процедила Мерока, повернулась к окну и, высунувшись, снова открыла огонь.

Стреляй она прямо из салона, Кильон точно оглох бы.

– Ты не работаешь, как положено, – обратился он к пистолету. – В чем дело?

– Предыдущие выкладки основывались на зональной стабильности, – медленно ответил тот; голос звучал глухо и неестественно. – Фиксирую переход в нижнюю зону. КПД при режиме энергопотребления… в данный момент… составляет двадцать два процента… и снижается. Я приду в нерабочее состояние…

через тридцать пять… минут. Функциональность… значительно уменьшится… через восемь минут. Для поддержания оптимальной функциональности… я отключаю… все… вспомогательные функции… все вспомогательные функции… все вспомогательные функ… функ… функ…

Пистолет умолк.

В их такси попали еще дважды. Мерока ответила очередью. Кильон высунулся в окно со своей стороны и жал на курок до тех пор, пока пистолет не выпустил малиновый луч. В дорогу он попал или в преследователей – Кильона это уже не волновало. Пассажир того такси хочет его убить – это перевешивало все контраргументы.

Вдруг такси круто взяло влево. Мерока отстранилась от окна и в очередной раз сменила магазин.

– Я что, велела поворачивать влево?

– Там колея кончалась, – пояснил таксист.

– Поворачивай вправо!

Мерока высунулась в окно и снова открыла огонь.

Таксист крутанул руль вправо, контактный башмак оторвался от колеи, и такси рвануло вперед на аккумулированной энергии маховика. Их обстреливали справа – пули так и стучали в дверцу, – потом им удалось укрыться в темном проулке. Первое время маховик давал им преимущество, но его затихающий гул подтверждал: они неуклонно теряют скорость. Кильон рискнул обернуться и не удивился, увидев, как другое такси съезжает с трассы, как тускнеют обесточенные фары. Высунувшись из окна, он попробовал стрелять из ангельского пистолета. Лишь с шестой или с седьмой попытки пистолет полыхнул малиновым, но луч погас, не коснувшись машины преследователей. Такси Кильона сбавило скорость: водитель объезжал машины-развалюхи, брошенные на пустынной улице. Бампер душераздирающе визжал, «целуя» металлические бока развалюх. При каждом «поцелуе» такси теряло скорость: маховик не мог разогнать машину до прежнего уровня. Утешало только то, что второе такси приближалось к той же полосе препятствий.

– Дальше не поеду. – В голосе таксиста слышалось отчаяние. – Хоть казните меня! Мы вот-вот окажемся на нейтральной территории. Еще секунда – и это почувствуется.

– Не останавливайся. – Мерока была неумолима.

– Я вырублюсь. Плохо переношу зональные сдвиги.

Кильон отложил ангельское оружие – неизвестно, пригодится ли оно еще, – запустил руку в докторскую сумку и вытащил пузырек. Высыпал на ладонь шесть белых таблеток и протянул через отверстие в стеклянной перегородке:

– Возьмите! – Кильон надеялся, что его голос звучит властно и убедительно.

– Хочешь меня отравить?

– Это антизональные. Границу зоны вы пересечете в любом случае. Таблетки не помешают.

Мерока схватила две таблетки для себя.

– Делай, как говорит этот добрый человек, – посоветовала она таксисту.

Придерживая руль одной рукой, таксист поднес таблетки к губам, на миг замер, потом разом проглотил.

– Нам нужно пересечь границу, – пояснил Кильон. – Потом можете вернуться на Неоновые Вершины. Таблетки нейтрализуют побочные эффекты перехода.

– Мне уже не по себе, – пожаловался таксист.

– Это от предстоящего перехода, а не от таблеток. Они подействуют через

пару минут.

Электрочасы на руке у Кильона зазвенели, извещая о скором переходе. Физиологически он тоже ощущался все сильнее. Голова кружилась, потоотделение усилилось, пульс подскочил. Переход с Неоновых Вершин в Пароград – пустяки по сравнению с муками ангела, падающего с Небесных Этажей. Кильон искренне надеялся, что переход доконает упыря, ослабленного пребыванием на Неоновых Вершинах. Впрочем, ангельское прошлое имелось не только у упыря, но и у Кильона. Он не представлял, как вынесет переход, и уповал на выносливость, врачебный опыт и арсенал лекарств в своей сумке. Этого должно было хватить.

Жалобный визг маховика превратился в стон. Такси ползло по дороге раза в два медленнее, чем на колее. К концу дороги редкие строения окончательно уступили место пограничной пустоши. Ни одного невредимого дома – уцелевшие при последнем зональном сдвиге пали жертвами непогоды, гнили, огня, а также бесстрашных мародеров, – остались только голые остовы. Пустошь тянулась в разные стороны, более-менее повторяя контур некрутого склона. За ее дальним краем виднелись предместья Парограда – темная полоса низких зданий, освещенных преимущественно газовыми фонарями.

Кильон оглянулся, надеясь, что погоня захлебнулась, но второе такси по-прежнему следовало за ними и даже немного сократило отставание. Из-за разбитой, почти не годной для использования дороги преследователи двигались не быстрее бегущего человека. Автотранспортом через границу обычно не ездили. В основном использовали поезда, лифты и другие виды транспорта, приспособленные для многократных пересечений.

Кильон напрягся. Ощущение перехода усилилось, к горлу подступила тошнота. На миг Кильона сковал космический холод, словно в каждой клетке тела открылась дверца, пропуская вселенский сквозняк. Такси накренилось, на мгновение замерло, потом поползло дальше. Неприятные ощущения притупились, зато теперь чувствовалось: изменилось что-то принципиальное. Неоновые Вершины Кильон покинул впервые за девять лет.

– Мне плохо, – пожаловался водитель.

– Пройдет, – пообещал Кильон. – Двигайтесь дальше.

Вдруг откуда-то из-под пола раздался металлический скрежет. Такси дрогнуло, скорость стала ниже пешеходной.

– Маховик отказал, – объявила Мерока. – Не справился со сменой зоны. Переключаемся на батареи.

Таксист сдвинул рычажок на приборной панели:

– Переключился. Надолго батарей не хватит.

Дальше поползли под пронзительный визг электропередачи. Еще одна пуля угодила в багажник такси и срикошетила во тьму. Мерока высунулась в окно и выпустила очередь, которая на этот раз внезапно оборвалась. Девушка откинулась на спинку сиденья и, стиснув зубы от напряжения, подергала рычажок затвора. Затем снова высунулась в окно и нажала курок. Автомат дал короткий залп и замолк.

– Все отказывает! – посетовала Мерока и, отшвырнув оружие, вытащила из-под куртки большой черный револьвер.

– По-моему, они тормозят, – заметил Кильон.

– Стрельни-ка еще разок из ангельской пушки.

Кильон высунулся в окно, нажал курок, потом еще раз и еще – безрезультатно. Бесполезный пистолет захотелось вышвырнуть, но, не поддавшись порыву, Кильон сунул его в карман. Переход в нижнюю зону губителен для большинства технических устройств – они ремонту не подлежат, но Кильон знал, что ангельское оружие способно восстанавливаться, хотя бы на время.