Обреченный на бой
Шрифт:
— О боги, завтра опять придется предстать перед очи приора.
Оба уныло поднялись и двинулись к выходу, но, когда за ними закрылась дверь, Комар повеселел и, хлопнув приятеля по плечу, произнес:
— Все-таки сегодня был отличный вечер, за такой не жалко и получить взбучку от приора.
Улмир тоже повеселел, и вскоре переулок огласила очередная разухабистая песня. Они прошли несколько кварталов, оглушая уснувшие дома немелодичным, но добросовестным ревом трех молодых глоток, как вдруг Улмир полетел вперед и грубый голос произнес:
— Прочь с дороги, рвань.
Этого Грон стерпеть не мог. Почувствовав,
— Ну ты крутой, — растерянно оглядываясь, произнес Комар, а Улмир подошел к одному из лежащих рынд и осторожно потряс его за плечо, потом приложил ухо к груди.
— Жив. Уф, они отлетели, как тряпичные куклы, я думал, что ты их прикончил.
Грон неуклюже попытался выпутаться:
— Сам не знаю, как так получилось. Махнул рукой — и все.
Студенты расхохотались, потом Комар развязной походкой подошел к паланкину и потянулся к занавескам:
— Ну что, это должно вас научить, как науськивать своих слуг на достойных людей.
Грон едва успел поймать его за руку:
— Прекрати.
— Ты чего? — удивился тот.
— А того, что мы сами шли, перекрыв улицу и горланя песни так, что не слышали, что у нас за спиной. — Он повернулся к паланкину. — Прошу простить нас, господин, за причиненные неудобства. Искренне сожалею, что так произошло.
Он подтолкнул ребят в сторону площади, как вдруг из паланкина раздался голос:
— Стойте.
Ребята обескураженно замерли. Занавески раздвинулись, и в проеме показалась узкое, холеное лицо с тщательно ухоженной бородкой. Ребята побледнели. Из паланкина высунулись ноги, и на мостовую опустились ступни, обутые в узкие, шелковые сандалии, которые явно не предназначались для улицы. Улмир потерянно прошептал:
— Приор.
А тот окинул их насмешливым взглядом и повернулся к Грону:
— Кто ты, юноша?
Грон немного стушевался. Выпитое еще туманило мозги, и он никак не мог сообразить, к добру или к худу все, что сейчас происходит.
— Мое имя Грон, господин, и я только сегодня утром приехал в этот город.
— Где ты научился так драться?
Грон почувствовал, что лучше не врать о случайности.
— Ну, я вырос в портовой груде на Тамарисе, там часто приходится объясняться не только с помощью слов.
Приор кивнул:
— У тебя довольно правильная речь. Ты где-нибудь учился?
— Если вы имеете в виду гимнасиум, то нет, но мне встречались хорошие люди.
Приор
— Что ж, вполне возможно, что это лучшая школа. — Он задумчиво посмотрел на Грона. — Ты ищешь работу в Роуле?
Грон кивнул:
— Да, господин.
Приор задумчиво посмотрел на лежащих без чувств рынд.
— А что ты еще умеешь делать?
— О, у меня много талантов, господин: я могу колоть дрова, ухаживать за лошадьми, работать на винограднике, неплохо готовлю, правда самые простые блюда, кроме того, я силен и крепок.
— Нам в гимнасиуме нужен расторопный слуга. К тому же если у тебя есть тяга к знаниям, то хотя ты вряд ли сможешь посещать занятия вместе со всеми, но никто не станет запрещать тебе говорить, — тут приор снова улыбнулся, — с добрыми людьми. А таких, уверяю тебя, много среди обучителей.
Грон склонился в низком поклоне:
— Благодарю, господин.
— Значит ли это, что ты принимаешь мое предложение?
— О да, господин, с радостью.
Приор кивнул и повернулся к студентам:
— Теперь с вами… — Приор сделал паузу, на этот раз его голосом можно было заморозить небольшое озеро. — Как вы думаете, что ждет вас?
Комар оцепенело уставился на приора, а Улмир сдавленно произнес:
— Позорное исключение.
Приор медленно кивнул:
— Вы правы — так и будет… — Он сделал паузу, потом продолжил медленно и четко выговаривая слова: — Если я где-нибудь и от кого-нибудь услышу о сегодняшнем вечере. — Он посмотрел на каждого, как удав смотрит на кролика. — А сейчас отведите его в гимнасиум и устройте на ночь.
Когда паланкин исчез в темноте, Комар вытер вспотевший лоб.
— Ну и вечерок, до конца дней не забуду. — Он повернулся к Грону. — Да, если б не ты, лететь бы нам под зад пинком. — Он зажмурился. — Мой папаша меня бы убил.
— Мой бы тоже по головке не погладил, — буркнул Улмир. — Ладно, одно хорошо — завтра не придется идти к приору.
Комар недоуменно помолчал, потом нервно расхохотался:
— Ладно, пошли. А то я уж не знаю, чем может окончиться эта ночь. — И они двинулись в сторону Врат гимнасиумов.
Маленький человечек выбрался из своего убежища и задумчиво посмотрел вслед Измененному. Судя по услышанному разговору, тот пока собирался остаться в Роуле. Пожалуй, не стоит пороть горячку. Он припомнил, как сжалось сердце, когда Измененный остановил на нем свой взгляд. Что могло привлечь его внимание? Человечек поежился. Ведь ему позволили принять посвящение во многом из-за того, что его главным талантом была аура незаметности. Его никто не замечал, к нему никто не приглядывался, и его никто никогда не запоминал. Почему же Измененный остановил на нем взгляд? Ведь до сих пор он его ни разу не видел, разве в дуба пьяным в той таверне. Человечек выпрямился, пронзенный внезапной мыслью: а может, он был не так уж пьян и те вдрызг хмельные туши вовсе не случайно навалились на двери. Он тяжко вздохнул. Кого же на этот раз забросили боги в этот мир? Вокруг было темно. Порывистый осенний ветер гнал над головой низкие, тяжелые тучи. Что ж, если ему суждено быть единственной защитой этого мира, он выполнит свое предназначение. Или умрет. Хранитель Порядка никогда не пожалеет, что позволил ему пройти посвящение и стать одним из истинных владык этого мира.