Обречённый на одиночество. Том 1

Юсупов Усман

…Берс. Великий герой, обладавший недюжинной физической силой и львиной отвагой. Шайх, первым провозгласивший ислам в чеченском обществе и вернувший его в лоно истинной веры в Единого Бога. Мудрец, объединивший народ, разобщенный и обескровленный бесконечными войнами с захватчиками. Благородный человек, щедрый и отзывчивый на чужую боль.

Дед Берса, Темболат, был известным и уважаемым человеком в чеченских горах и на равнине. Тимарболата, отца Берса, родила ему молодая жена, которую он привел в дом после смерти своей первой супруги, оставившей ему двоих сыновей. Оба они были уже взрослыми людьми, каждый имел свое вполне добротное хозяйство. И потому большую часть своего времени отец проводил с младшим сыном.

И, конечно же, любил его. Недаром же говорят в народе, что особенно нежна к теленку старая корова. Старшие вовсе не были в восторге от того, что отец проявляет особые чувства к их младшему брату и уделяет ему больше внимания. Иногда недовольство это даже проявлялось в каких-то вполне понятных намеках. Но Темболат не придавал этому значения, считая такую ревность обычным капризом сыновей, недовольных тем, что место их матери занимает другая женщина.

Каждой весной Темболат уходил в горы. «Размять кости и поохотиться», – как он говорил. Обычно он возвращался через неделю, но не с охотничьей добычей. В переметных сумах Темболат привозил с гор не мясо оленя или тура, а золотой песок и несколько самородков. И привозил он каждый раз ровно столько, сколько хватало ему и его семье для безбедной жизни ровно на один год. Никогда он не брал с собой в горы ни одного человека – ни из родни своей, ни тем более из чужих. Даже сыновья, плоть от плоти его, не знали, куда он уходит и где берет золото. С расспросами по этому поводу никто из них к отцу не приставал, зная, что это бесполезно. Дети были уверены, что тот сам все расскажет и покажет, когда посчитает нужным сделать это.

Однажды Темболат не вернулся из своего обычного похода в горы. Его долго искали всем аулом, но даже следов отца Тимарболата так и не нашли. Темболат был в довольно преклонном возрасте, из его могучего когда-то тела давно уже ушли прежние сила и ловкость, потому старейшины рода посчитали его погибшим. Наверное, не справился с каким-нибудь коварным зверем или столкнулся на узкой тропе с алмастами, живущими в горных пещерах, решили они. Мало ли случается в горах? Горы, они ведь полны опасностей. Не так поставил ногу – и ты летишь в пропасть, выбрал не то место для ночлега – и ты уже жертва кровожадного хищника…

Не выдержав такого горя, вскоре слегла и мать Тимарболата. Ровно через три месяца ее не стало.

Юный Тимарболат остался один в большом и пустом доме. Все дела в хозяйстве легли на его не успевшие еще налиться силой плечи. И дом, и земельный надел, который надо было обрабатывать, и скот, за которым следовало ухаживать. Это были отнюдь немалые заботы для всего лишь двух неопытных юношеских рук. Но Тимарболат со всем этим хозяйством неплохо справлялся. Успевал и свои дела делать, и братьям помогать.

Ежедневный тяжелый труд и суровые условия жизни в горах закалили Тимарболата. Он вырос сильным и ловким молодым человеком, а долгие зимние ночи в полном одиночестве научили его созерцать и размышлять. Трудолюбие, хозяйственность и дружелюбие, готовность прийти на помощь каждому, кто в этом нуждался, снискали ему уважение среди аульчан, а победа в состязании в древнем Гуни3 прославила имя сына Темболата и за пределами родного Курчали.

Гуноевец, у которого после нескольких дочерей родился долгожданный сын, солнечным сентябрьским днем устроил большой праздник, на который созвал гостей со всех ближних и дальних аулов. Главным зрелищем любого такого праздника, конечно же, было состязание удальцов в ловкости и силе. Так было и в этот раз. Наградой победителю объявили не стада, не табуны и не отары, не красное золото и не белое серебро. Состязание за такие обыденные призы не привлекло бы стольких претендентов со всех уголков нахской земли. Хозяин празднества дал слово выдать за победителя свою старшую дочь. А за гуноевскую Чиллу всякий к,онах, хоть раз видевший ее, без

тени страха вступил бы в единоборство с кем угодно, будь тот хоть самим Аржа-Хожей⁴, оседлавшим девятиглавого дракона. Даже если бы это стало последним боем в его жизни! Не раз бывали случаи, когда горячие молодые люди обнажали клинки в споре только за мимолетный взгляд черноокой Чиллы, за одно ее благосклонное слово. Лишь суровые законы гор и удерживали их от кровопролития. И как же было удальцам не собраться на состязание, где победителя ждала такая награда?!

В центре ровной поляны вырыли широкую яму глубиной в два локтя, поместили туда огромного барана и объявили условие состязания:

– Всадник на полном скаку должен перелететь через яму. Но это только полдела. Победителем признается тот, кто в момент прыжка схватит барана и вытащит его из ямы.

Люди подходили к яме и, удивленно цокая, качали головами. Такого крупного барана ни до, ни после в этих горах никто не видел. Не баран, а прямо бык какой-то!

Многие к,онахи, еще минуту назад гарцевавшие на великолепных чистокровных скакунах, легким прикосновением богатырских колен сдерживая их нетерпение и изредка устремляя горделивый взгляд на прекрасную Чиллу, отошли в сторону, усомнившись в своих силах и в способности своих коней преодолеть в прыжке столь широкую преграду. Никто не хотел опозориться на глазах у всего Нохчмохка. Но немало нашлось и тех, кто был вполне уверен в себе и прыти своего четвероногого друга. Они и вступили в спор за вожделенную награду.

Легким ударом хлыста и громовым криком пускал всадник коня вперед. Словно коршун перелетал тот над ямой. В это короткое мгновение всадник зависал вниз головой и, едва не вываливаясь из седла, тянулся к барану. Но до цели все равно не дотягивался… И уносился прочь, подальше от колких шуток зрителей.

Подъезжал новый претендент.

Короткий взмах хлыста, гортанный гик… Бросок вперед, прыжок… Конь вытягивается струной… Всадник, будто подстреленный, сваливается вниз… Треск подпруг… Вздох восхищения зрителей… и несостоявшийся жених снова в седле, а баран – в яме…

– Э-э, нет, гунойцы хитры, они и не собирались отдавать Чиллу кому-либо, иначе не поставили бы такое невыполнимое условие, – слышалось из толпы зрителей. – Видно, не нужен гунойцам зять! Красавица Чилла и сегодня будет спать у ног своей матери!

Претендентов на руку красавицы Чиллы набралось много. Один за другим выезжали на поляну легендарные удальцы, не раз удивлявшие своими подвигами эти горы и населявших их горцев. Все, кто решился попытать счастья, сделали по одной попытке. Но на вторую никто из них так и не решился. А огромный баран продолжал метаться по яме, время от времени затравленно блея.

– Что же вы там приутихли, курчалинцы? – стали подшучивать над своими соседями гунойцы. – Почему же никто из вас не пытается заслужить Чиллу, хотя сторожить ее у родника что ни день ваши молодцы не ленятся? Силы не те или кони ваши способны только за тучными коровами гнаться? Неужто в славном Курчали не осталось удальца после гибели легендарного Темболата?

Тимарболат, державшийся в сторонке от старших родичей, уступая им право участия в состязании, не выдержал упрека. Огрев хлыстом коня, в нетерпении бившего копытами о землю, он выскочил вперед.

– Знаменитый Темболат, имя которого даже враги произносили с уважением, а соплеменники с почитанием, не ушел бесследно. У него остались сыновья, которые не уронят честь отца и сумеют приумножить славу его рода! Пусть об этом знают все в этих горах и на равнине!

Эти слова молодого человека, сказанные с холодным металлом в голосе, дошли до самых дальних концов поляны. Собравшиеся на праздник люди, услышавшие их, поняли – этот молодец сделает то, на что ни у кого сегодня сил не хватило – он увезет из Гуни невесту.