Обреченный рыцарь
Шрифт:
– Тогда почему?..
– Да не знаю я! – вспылил тевтон. – Отстань! Лучше смотри в оба! Она не могла далеко уйти!
И в самом деле – уйти в этом небольшом придорожном перелеске было решительно некуда. Слева и справа от него тянулись старые безлесные пустоши на месте, где мужики выжигали лес под пашню (хорошо живет тут народ, земли много).
А прямо лежало болото, куда путница вряд ли бы сунулась.
Неужели же треклятая девка что-то почуяла и сумела их обмануть? Нет, чушь! Не ведьма же она
Парсифаль с Гавейном совсем было отчаялись и хотели уже повернуть обратно, как вдруг деревья расступились, и узкая тропинка вывела их на поляну.
Там на пенечке сидела их предполагаемая жертва, мирно расстелив перед собой платочек, на котором лежала луковица и пара яиц – она, видно, решила перекусить в дороге.
Файервинд же своим вторым зрением изучала вывалившихся на поляну встрепанных громил.
Ничего вроде особенного. Два голодных и злых мужика, наверняка давно не мывшихся. Один – явный тупица, второй – хотя и поумнее да попригожее, но трусоват и невежда.
Ага! Это что-то новенькое. Хм-хм…
В их ауре она заметила слабый отпечаток некой странной, но весьма могущественной магии, не похожей ни на обычное земное чародейство, ни на старую и хорошо знакомую магию народа ти-уд, ни на волшбу Малых Народцев.
Это удивило и встревожило ее.
Пожалуй, с ними надо будет поговорить.
– Мир вам, святые отцы, – с милой улыбкой приветствовала их Файервинд.
– Привет и тебе, дшерь наша, – буркнул из-под капюшона Гавейн, вспомнив годы, проведенные в ордене Мечехвостов. – Куда направляешься?
– Я? – переспросила Файервинд. – Моя дорога лежит в Искоростень, достопочтенные.
– Искоро… что? Так вот знай, красавица, что дорога эта на Киев лежит, – развеселившись непонятно почему, заявил Гавейн. – Не хочешь ли ты обмануть нас? Это же грех…
– На Киев? – Дрожь в голосе Файервинд была почти неподдельной. – Тогда простите, святые отцы, мне нужно сейчас же идти искать другой путь. Вы же не будете возражать, если я вас покину?
С милой улыбкой Файервинд встала.
– Не будем! – подтвердил бородач. – Но сперва скидывай с себя пояс! Посмотрим, чем он у тебя набит!
– Э-э-э… простите, что вам надо? – удивленно переспросила девушка, округляя глаза.
– А чего тут понимать, елы-палы?! – гаркнул, теряя терпение, бритт. – Гони монеты, дура безмозглая! И вообще, не слышала разве – бог велел делиться!
– Если никого грабить не будут, то богатеев слишком много разведется! – поддакнул Перси. – Ну ладно, ты мне понравилась, убивать не будем… – Мерзкая ухмылочка появилась на лице парня. – Ну разве что позабавимся слегка! Или не слегка…
– Отдавай золото, крыса! – набычился Гавейн, надвигаясь на стоявшую столбом Файервинд.
– Но… Я… Как же это?..
– Деньги давай, деньги! –
Грубый голос, казалось, вверг девушку в полное замешательство.
– А! – вдруг ткнула она пальчиком в сторону готового взорваться Перси. – Я поняла! Так вы разбойники, да? Но ведь тогда вас казнят! Святые отцы, вам нужно бросить это греховное и богопротивное занятие! Вы погубите не только тела свои, что палачам отданы будут, но и души…
Гавейн опешил.
– Ты че, совсем ум потеряла?! Ты сама деньги отдашь или мне их с твоего трупа снимать?
– Нет, нет, что вы, – залопотала девица. – Я, конечно, отдам вам все…
Она торопливо зашарила за пазухой.
– Ну где же они? Ну вот… Забыла… – сокрушенно заморгала. – Забыла…
С виноватой улыбкой провела рукой по туго набитому поясу.
– Смотрите, тут же ничего нет – совсем пояс пустой.
– Так ты издеваешься! – взвизгнул Парсифаль, медленно извлекая меч из ножен. – Ну не взыщи! Раз ты не поняла…
Блондин высоко поднял меч, готовясь обрушить его на беззащитную жертву, неподвижно стоявшую у пенька.
Когда до девушки оставалось шага три, она резко повернула кисть правой руки, в которой держала посох.
И его нижний конец, обитый медью, описав дугу, врезался аккурат между ног тевтона.
– А-а-а-а-а-а-а-а!!! – завыл, заревел Парсифаль, словно дракон, которому прищемили то самое место, куда с такой точностью угодила Файервинд.
Выронив меч, он покатился по земле, держась обеими руками ниже пояса и путаясь в лохмотьях.
– Если ты, жирный боров, не понял, что тебе и твоему дружку лучше свалить отсюда, пока еще можешь убрать с моей дороги свое толстое пузо и пустую башку, то не жалуйся! – произнесла Файервинд, со змеиной улыбочкой глядя на крепыша.
Уже в глубине души осознавая, что проиграет, Гавейн устремился в атаку, выхватывая клинок из-под одеяния.
При этом распахнувшийся балахон зацепился за можжевеловый куст. Жалобно затрещав, прелая рогожа порвалась, и половина хламиды повисла на ветвях, отчего вид британец приобрел весьма комический.
По-разбойничьи свистнув, Файервинд перехватила посох двумя руками, лихо его закрутив.
Угрюмо прорычав что-то, бородач выставил вперед верный гладиус, прикидывая, как отбить опасно вертящуюся деревяшку.
Про эти хинские штучки с борьбой на посохах он краем уха слышал. В ордене этому даже обучали желающих. Но зачем нужны какие-то палки, когда в руках добрый меч из отличной стали?
Оконечность посоха, блестя стертой медяшкой, полетела прямо в лоб Гавейну, и он уже приготовился отбить дрын, а потом достать в выпаде проклятую бабу, в эту минуту так напомнившую треклятую амазонку!