Обреченный рыцарь
Шрифт:
– Ну вот, – как ни в чем не бывало вел дальше свою повесть шатен. – Пошли они, значится, на три стороны света и разделили между собой всю землю. И земли диких эстов с латами, и Крым-Киммерию, которую вы Тавридой зовете, и Кавказ. И лехов, кстати, лехи неумытые тоже от нас происходят… И были с князьями богатыри великие – Усыня, Дубыня, Горыня, Вернигора, Вертигора, Святогор, Валигор, Валидуб, Дубодер, Перебейнос… А богатырь Горыня еще с нагами-драконами воевал много, отчего даже слово «драка» в нашей мове появилось. Он и на ихней принцессе женился, и сын у них был –
Потом вернулся из Вендии царь Рама и стал верховным царем Гипербореи, которому еще семьдесят царей подчинялись. И построили те цари семьдесят городов больших со стенами каменными и вратами золотыми. И воздвиг Рама на далеком востоке, у Алтайских гор, храм великого бога Ханумана, союзника своего по войне с чудищем Ревуном. От детей же того бога, обезьян, и род людской происходит.
– Погоди, – прервал его Перси, – ты ж вроде говорил, что от Сварога…
Вострец несколько опешил, но тут же вновь пришел в себя.
– Ну так люди разные, – примирительно сказал он. – Одни от Адама с Евой пошли, другие от Сварога, а кто, может, и от обезьян. Дела-то давние – было то ровно четыре тысячи лет назад, так кто ж теперь доподлинно правду установит…
– Это ты, братец, чего-то не того сказал, – встрял Гавейн. – Четыре тысячи лет назад и греков-то не было, не то что римлян. А по твоему выходит, что варвары какие-то всю Европу завоевали и города построили.
– Варва-ары?! – рассмеялся юноша. – Вот так-так, к нам, кажись, служить едешь, да нас же варварами и ругаешь? Не сладко вам, видать, в Империи вашей, что в земли незнаемые драпать приходится?
– Ну дык елы-палы… – поскреб затылок рыцарь. – Не без того…
– То-то! – поучительно изрек Вострец. – Много вы, имперцы, о себе воображаете. – Вот, к примеру, что это на вас надето? – ткнул он ниже пояса Гавейну.
– Э-э-э… штаны, – пожал тот плечами.
– Вот то-то и оно, что штаны! – с торжеством поднял куявец палец кверху. – А штаны, ежели ты, конечно, книги ваши читал – это наша варварская одежда! Мы ее придумали! Не научили бы мы вас штаны носить – до сих пор с голыми задами щеголяли б!
И Парсифалю, и кельту ничего не оставалось, как лишь кивнуть – штаны действительно римляне позаимствовали (как и многое другое) у соседних народов.
Правда, у тевтона в глубине памяти отчего-то застряло, что штаны изобрел грек Пифагор, но как ни старался, он не мог вспомнить когда и при каких обстоятельствах.
Словно услышав его мысли, Вострец продолжил:
– Греки, понимаешь ли, ему угодили! Да если хочешь знать, мы тех греков всегда били! И греков, и иудеев с хеттами. И египтян! Колесницы наши до этих, как их… пирамуд… пирамид доезжали!
– Быть не может! – синхронно воскликнули оба рыцаря.
– Не может? – ехидно скривился куявец. – Вот вы про Ахилла знаете?
Ну, конечно, кто ж не знает Ахилла. Уж как не дики были родные места Гавейна, что на берегу Атлантического океана напротив Ирландии, но и он слышал об этом греческом герое. О чем оба рыцаря и сообщили собеседнику.
– Темнота! – махнул тот рукой. – Вот говорите, а не
Гавейн лишь пожал плечами – он не то что по-гречески говорил с акцентом, но и свой родной валлийский изрядно подзабыл вдали от родины. Пришел черед отдуваться бывшему студенту Парсифалю.
– Хм… Частица «а» в эллинском означает отрицание, а «Хилл» это… дай вспомнить…
– Э-э, темнота, – повторил с улыбкой Вострец. – «Хилый» по-нашему – значит слабый, немощный. А Ахилл, стало быть, нехилый. Без нашего Ахилла и Трою эту паршивую не взять бы гречишкам – вот так!
Логика парня показалась рыцарям убедительною, хотя и не вполне совпадала с грамматикой.
– Ну вот, а потом в Куявии…
– Так откуда сама Куявия-то взялась? – вновь подначил его Гавейн. – Только что Гиперборея была!
Вострец только этого и ждал.
– Ну ладно, расскажу еще напоследок, отчего страна наша Куявией называется.
В древние времена в Рифейских горах поселился ужасный злой маг и демон и захватил власть над землями людей корня словенского. Звали его Черный Властелин, или по-половецки Кара-Хан. Хотели с ним биться князья да богатыри, да не смогли – летал он над землей с воем громов, напускал на дружины хоробрые ветры буйные, уносившие всадника с конем, так что земля дрожала. Молниями зажигал деревни и города, не щадил ни храмов богов отеческих, ни хижин бедных. Многие витязи и мудрые чародеи выходили против него на битву, но ни один победить не мог. Его наполненный ужасной силой взгляд лишал мужества самых храбрых и заставлял повиноваться даже бессловесных тварей. От одного его взора волки пожирали друг друга!!
Гавейн и Парсифаль печально покачали головами – известно, что волки вопреки тому, что о них говорят, живут очень дружно, и если и едят друг друга, то исключительно с большой голодухи.
– От одного его взора священные крокодилы в реке Ра пожирали священных жаб богини Макоши.
И вновь рыцари сочувственно вздохнули – известно, что для крокодила нет ничего страшнее, чем съесть жабу – ведь богиня Макошь (она же Кибела) не кто иная, как праматерь крокодилов.
Правда, Перси не припоминал, чтобы в книгах что-то говорилось насчет того, что в реке Ра, она же Итиль или Volga, водились крокодилы. Но мало ли что там было в древние времена?
А ужасный Черный Властелин, продолжал меж тем юный куявец, воздвиг себе среди дымных, извергающих огонь гор Рифея Черный замок, где развел всяких отвратительных и страшных тварей – драконов, пауков, исполинских кротов.
Поработил Кара-Хан и подземных карл, и лесных чугайстров, и всякие дивные народы, не говоря уж о людях.
В горе и уныние впали народы словенского корня.
Лишь немногие жрецы светлых богов да скоморохи с каликами перехожими бродили по земле да сеяли надежду светлую на приход освободителя, а в тайных капищах неустанно молили о помощи богов да духов предков.