Обреченный взвод[СИ]
Шрифт:
— Я вырос в горах.
— Тогда нужно поспешить. Сальдеру требуется помощь.
Эктор без лишних слов привязал конец веревки к стволу ближайшего дерева и скинул ее вниз. Затем окинул нас оценивающим взглядом и закрепил вторую веревку за соседнее дерево.
— Высота небольшая, — произнес он, сев на край обрыва, — Можно просто взяться за веревку и съехать вниз. Но если кто боится, то обматывайтесь вокруг талии, беритесь руками за оба конца и понемногу стравливайте. При этом, скорее всего, начнет раскачивать, потому старайтесь спускаться лицом к стене и отталкиваться от нее ногами. Показываю.
Гольего обвил веревку
Я посмотрел, как он легко в несколько скачков, буквально слетел вниз, скрывшись в кустах, и решительно взялся за вторую веревку. Накинув ее на себя и непроизвольно задержав дыхание, опрокинулся за край.
Несколько мгновений практически падаю с нарастающей скоростью, слушая шуршание веревки по панцирю. Наконец судорожно сжимаю руки. От резкого торможения меня бросает на стену, несильно, благодаря бронекостюму, припечатав боком о камни. Цепляюсь ногами за небольшой выступ, чтобы перестать раскачиваться, и, понемногу ослабляя кисти рук, продолжаю спуск более размеренно.
Внизу Гольего, припав на одно колено, склонился над Сальдером. Тот сидел на снегу, глядя перед собой затуманенным взором и растянув губы в дебильной улыбке. От осознания того, что товарищ жив и, вроде бы, не имеет серьезных травм, чувствую большое облегчение на душе.
— Что с ним? — отодвинув меня, вперед выходит успевший спуститься Сол.
Оказывается ветви густого подлеска так удачно самортизировали под упавшим на них Томом, что тот даже не ушибся. Вот только, уже проваливаясь сквозь заросли, он ударился незащищенным затылком о небольшую, но крепкую ветку, отчего потерял сознание. Очнулся только после того, как его растормошил Эктор.
Вскоре упавшему показалось, что он окончательно пришел в себя, но при попытке встать на ноги, вновь сильно закружилась голова.
— У тебя, брат, сотрясение мозга, — заключил Финкильштейн, — В лучшем случае, ты на несколько суток отвоевался.
Чтобы обдумать ситуацию, Уиллис распорядился сделать десятиминутный привал. Заодно курсанты отыскали улетевший далеко в сторону шлем Сальдера, в котором находится аварийный радиобуй "Кирасы". Решено было, что Том активирует его, как только мы тронемся в дальнейший путь.
— Сол, — произнес вдруг он, — Что если мне сделать так, как делали русские?
— Как? — не понял Уиллис.
— Ну, помнишь, Отто рассказывал про высадку русского десанта на их планету во время Звездной войны?
Гергерт действительно как-то рассказывал прочитанную им историю о том, как высадившийся на Баварию отряд десантников Российской Империи до самого окончания войны партизанил в северных лесах планеты. За полтора года их весьма активной деятельности ни одного солдата не удалось взять в плен. Более того, во время предпринимаемых правительством карательных экспедиций, безнадежно раненные диверсанты шли на добровольную смерть, оставаясь прикрывать отход товарищей. А когда у них кончался боезапас, давали себя окружить и с улыбкой активировали припасенную для этого случая противопехотную мину, забирая жизни и тяжело калеча до десятка оказавшихся рядом правительственных солдат, и деморализуя дух остальных преследователей.
— Что ты предлагаешь конкретно? — заинтересовался Сол.
— Дождусь разведчиков. Когда они подойдут вплотную, активирую сразу несколько сигнальных ракет. Короче, исполню роль живой растяжки.
Уиллис
— Ты понимаешь, что ждать возможно придется целые сутки?
— Понимаю. Если станет плохо, сразу активирую радиобуй. Для местного зверья есть этот аргумент, — Том погладил лежащий на коленях карабин, — Да и вряд ли им по зубам "Кираса". Лишь бы не эти ягуанты с их дерьмом.
Обсуждение предложения Сальдера заставило нас задержаться еще на некоторое время.
— Попадется ли разведка на эту уловку? — засомневался Финкильштейн.
— Скорее всего попадется, — кивнул Гергерт, — Во-первых, солдатам Конфедерации традиционно внушается, что их жизнь является самой большой ценностью, которой нельзя жертвовать ни в коем случае. Потому вряд ли у кого-то может возникнуть мысль о самопожертвовании солдат противника. И потому-то мои предки в той истории с русскими десантниками постоянно попадались на эти живые мины, несмотря на предыдущий опыт. Во-вторых, по условиям, физический контакт является нашим проигрышем. А значит разведка пойдет на него не задумываясь. Остальное зависит от решения командования. Надеюсь, они не сочтут контакт с раненым бойцом за контакт со всей группой. В любом случае, нам нужно будет уйти как можно дальше.
Приняв разумные доводы Отто, Уиллис начал отдавать команды.
Мы наломали веток и устроили Сальдеру удобное ложе, чтобы он провел предстоящие сутки в относительном комфорте. Гольего поменялся с Сальдером батареями "Кирас", так как его, в результате броска меткого ягуанта, оставалась наиболее заряженной.
Последние четыре сигнальные ракеты закрепили на стволах деревьев, протянув прозрачные нити к лежанке.
Прощаясь, все, кроме стефанов, пожали Тому руку. Те демонстративно ушли вперед, торя дальнейшую дорогу.
Я шел, думая о поступке товарища. Оно понятно, что все это вроде как игра. Но почему-то есть уверенность, что в реальных боевых действиях Том поступил бы точно так же. А как бы поступил я? М-да… Жутко даже просто остаться одному в лесу, полном дикого зверья. Пусть они до сих пор и не встречались нам, если не считать лохматых приматов, предпочитая держаться на расстоянии от группы людей, но будут ли звери так же обходить стороной одинокого человека?
— Новиков, смени Яцкеля! — командует Уиллис, и я, достав нож, чтобы срубать заслоняющие дорогу ветви, пробираюсь вперед.
Глава — 11
Следующей ночью я чуть было не повторил судьбу Сальдера.
На ночлег мы остановились в небольшой расселине в склоне сопки, обращенном в противоположную от преследователей сторону. После того, как натянули над ней шатровое полотно, получилась весьма уютная пещерка. Кто-то, шутя, предложил замутить в ней парилку. На парилку естественно времени не было, а вот костерок, в целях экономии заряда батарей бронекостюмов, по приказу Уиллиса развели.
Несмотря на усталость, я долго не мог уснуть, глядя на потрескивающий огонь и думая о том, как проводит ночь Том. Когда сон все же начал меня одолевать, ему помешал своими позывами мочевой пузырь. Некоторое время пытался не обращать на него внимания, но потом представил, как глубокой ночью все ж придется подниматься, а перед этим еще с полчаса или час ворочаться в нерешительности, мучаясь вопросом, мол, встать или не встать? Решил, что все ж лучше сходить сейчас.
Приватная жизнь профессора механики
Проза:
современная проза
рейтинг книги
