Обреченный взвод

Никин Сим

– Да, приехали. Щас убивать будут, - я, наконец, увидел свой автомат прислоненный к стенке рядом с тем местом, где спал. Там же лежали подсумки и фляга.

– Кто?!
– Сол тоже потянулся за автоматом.

– Проснулись, герои?
– раздался за спиной голос майора.

Прозвучал хлопок пистолетного выстрела, и Сол упал, так и не дотянувшись до оружия.

Следующий выстрел опрокинул начавшего подниматься Халиля. Из темного провала, появившегося на месте его левого глаза, вытекла черная струйка и быстро заполнила ушную раковину.

Я

рывком кинулся к своему автомату, и в этот момент вслед за очередным пистолетным выстрелом коротко рыкнул ПТЛМ Геркулеса.

Обернувшись уже с оружием, увидел только торчащие в дверном проеме подошвы сандалий - майора выкинуло очередью наружу. Сегура лежал с залитым кровью лицом, его руки продолжали сжимать пулемет.

– Парни! Сол! Халиль!! Геркулес! А-а-а, суки-и!
– я выбежал из хижины, пнув по дороге тело майора, и, чуть не свалившись от резкой боли в ногах, посмотрел на то место, где еще пару минут назад лежал Ратт. Мастер-сержанта не было.
– Убью, с-су-уку!

Обведя стволом вокруг и не увидев никого, обессилено опустился на песок. Глаза заволокло слезами. Хотелось орать... нет, даже не орать - выть. Да, именно выть. Выть от тоски и бессилия, от безысходности...

Глава - 10

Из хижины послышался стон. Кто-то живой?! Бросив автомат, на четвереньках заскочил внутрь. Халиль лежал в той же позе. А вот Геркулес обеими руками держался за голову. Однако стонал не он, а свернувшийся калачиком Уиллис.

– Геркулес! Сол! Парни, вы живы?!
– я кидался то к одному, то к другому, не зная, что делать и как им помочь.

– Что это было?
– сдавленным голосом произнес Уиллис, разогнувшись, но продолжая держаться за грудь.

– Куда тебя?
– я с клонился над товарищем и схватил его за плечи.

– Ой! Да не тряси ты меня!
– задыхаясь, взмолился тот.
– Мне опять в броник прилетело.

Только тут до меня дошло, что Сол вновь отделался ушибом. В последние дни он приспособил броник в качестве стягивающего отбитые ребра корсета, что и спасло ему жизнь.

Я бросился к Геркулесу. Черт, куда же его ранило? Все лицо залито кровью. И даже нечем перевязать. Схватил фляжку и, осторожно убрав его руки, ополоснул лицо водой. На скуле под левым глазом кожа была вспорота к виску, между краями раны белела кость, вместо уха болтались рваные ошметки. Ё-о... Чем же перевязать? Я кинулся к телу майора и, содрав с него китель, вспорол ножом оказавшуюся под ним синюю майку. Разрезав ее на полоски, еще раз обмыл лицо Геркулеса и кое-как перебинтовал.

– Спасибо, - вдруг прошептал он.

– Что?
– переспросил я, наклонившись к его губам.

– Спасибо, Олег, - снова прошептал Сегура, когда я уже решил, что он бредит.

– Все будет отлично, Геркулес. Вы пока полежите тут, хорошо? Я Халиля похороню и вернусь.

– Да что случилось-то? Что с Халилем?
– чуть ли не со слезами в голосе потребовал объяснений Уиллис.

Решив, что спешить некуда, я рассказал товарищам о подслушанном разговоре.

– А где Ратт?
– осведомился Сол.

–

Исчез куда-то, - пожал я плечами и тут же сообразил, что пока не прояснится вопрос с мастер-сержантом, следует быть начеку.

Выглянув из хижины, увидел брошенный автомат на том же месте, опрометью бросился к нему и, уже держа оружие в руках, осмотрелся вокруг.

– Похоже, поблизости его нет, - сообщил, вернувшись к товарищам.

– Что будем делать?
– задал вопрос Сол.

– Ты за командира - тебе и решать, - я не задумываясь свалил ответственность на Уиллиса.
– А я все же похороню Халиля. Вы тут держите оружие при себе.

– Я помогу тебе, Олег, - попытался подняться Геркулес и тут же снова опустился на пальмовые листья, сообщив со стоном: - что-то в глазах потемнело, и по голове как кувалдой врезали.

Уиллис с трудом сел, хотел что-то сказать, но, болезненно поморщившись, лишь вяло махнул рукой и с трудом выдавил:

– Иди.

Легко сказать - иди. Халиль был рослым парнем, а сил во мне почти не осталось. Однако я решил оттащить его тело подальше от берега, чтобы похоронить в тени пальм. Оказалось, что пальмы растут лишь на опушке довольно густого леса. Углубившись в заросли, обнаружил полянку, показавшуюся достойной, чтобы на ней покоился мой соотечественник - русский татарин Фаттахов Халиль.

Расчехлив саперную лопатку, принялся копать. Почва здесь хоть и была песчаной, но настолько густо поросла корнями, что кое-как углубившись на полметра, выбился из сил и упал на край ямы. Ужасно хотелось пить, но фляжки с водой остались в хижине, а идти туда не было сил. Так и лежал, уткнувшись лбом в землю, пока не услышал над собой радостное лопотание. Скосив глаза, увидел грязные фиолетовые пальцы ног, торчащие из стоптанных сандалий. Нога поднялась и ткнула меня в плечо. Снова послышалась чирикающая речь аборигенов.

Э-эх, до автомата не дотянуться, а единственная граната непредусмотрительно оставлена в хижине, в подсумке... обидно... Я приподнялся, сел на край ямы и огляделся. Надо мной стоял желтоглазый вояка, вооруженный "политехом", висящим на шее. Метрах в пяти, над телом Халиля, стоял еще один абориген, его автомат висел на плече дулом вниз. Оба были одеты в форму песочного цвета, в которой ходили наши "друзья", для помощи которым нас забросили на эту дьявольскую планету.

– Откуда ж вы тут взялись, с-суки?
– процедил я сквозь зубы, покрепче сжимая рукоятку саперной лопатки.

Стоявший надо мной абориген снова что-то зачирикал и, широко улыбнувшись, поставил ногу мне на плечо.

Резким движением, собрав все силы, вгоняю лопатку ему в пах...

Что-то противно чавкнуло, потом хрустнуло. Бедолага даже не закричал. Он лишь зашипел как-то по-змеиному и, выпучив глаза, начал оседать. Автомат, висящий на его шее, сам опустился ко мне в руки. Резкий рывок, и бывший хозяин автомата, перевалившись через меня, рухнул в яму.

– С-сука, я не для тебя копал!
– сдернул ремень с его шеи и, направив ствол на второго вояку, нажал на спуск.