Обрести себя
Шрифт:
– Нет, – покачала головой Кэсси, – я никогда не поверю, что ты, с твоей-то репутацией, опасаешься подобных вещей. Вызови такси – я еду домой! Между нами все кончено и я не желаю больше видеть тебя!
– Давай не будем сейчас говорить об этом, – сказал Федерико, явно пытаясь взять ситуацию под контроль. – Останься хотя бы на ночь. Сейчас уже очень поздно.
– Мне претит сама мысль провести ночь под одной крышей с тобой. И я буду очень рада, если эта Хэтти Логан напишет всю правду о тебе, какой бы отвратительной та ни была! – выкрикнула Кэсси, пряча
– Если бы ты рассказала мне, что на самом деле произошло между тобой и Чарлзом, возможно, этого бы не случилось.
– Что? Что такое? – недоуменно нахмурилась Кэсси. – Не понимаю, при чем тут Чарлз и почему я должна тебе о чем-то рассказывать?
– А при том, – жестко ответил Федерико, глядя на нее в упор, – что Глория Уайд – сестра моего отца, а Чарлз – мой двоюродный брат.
Кэсси не поверила своим ушам.
– Ты никогда не говорил мне об этом. У меня создалось впечатление, что ты едва знаком с ним.
– Мы воспитывались вместе и были очень близки. Но почему ты мне солгала, и не единожды? Ты превзошла всех известных мне женщин в бессердечии и коварстве! Сначала назвалась чужим именем, затем, вроде бы в порыве искренности, поведала о своей великой любви к Чарлзу. Неужели, Кэсси, ты могла предположить, что я поверю в душещипательную историю о связи моего брата с какой-то замужней женщиной, если ты отказалась назвать ее? Я не столь легковерен, как тебе, возможно, кажется. И считаю, что своей ложью ты совершаешь очередное предательство, только теперь уже по отношению к памяти Чарлза.
– Значит, ты полагаешь, что я тебя обманула, а сам, тем не менее, даже не упомянул о своем родстве с Чарлзом. Да, я солгала, назвавшись чужим именем, но я поступила так потому, что не хотела, чтобы ты сразу стал плохо думать обо мне на основании одних только слухов. А ты сознательно врал мне, а теперь требуешь каких-то объяснений!
Ее слова возымели совершенно неожиданный эффект. Федерико напрягся, точно хищник перед прыжком, глаза его сузились, делая взгляд совершенно непроницаемым, к лицу прилила краска.
При виде такой ярости Кэсси попятилась, пытаясь увернуться от руки, внезапно метнувшейся к ней. Но было поздно – Федерико схватил ее за запястье и с силой сжал.
– Кто-то же должен был преподать тебе урок. Вместо того чтобы раскаяться, ты придумываешь всякие небылицы. И я решил, что ты ответишь за смерть Чарлза.
Голос его дрожал и срывался от гнева. Он выплескивал на Кэсси свое негодование, а она стояла молча, потрясенная его словами. Вдруг Федерико замолчал. Какое-то время он смотрел на нее, словно раздумывая, а не продолжить ли, но, видимо, передумал.
Чувствуя, как от такого несправедливого отношения к ней забурлила кровь в жилах, Кэсси сжала руки в кулаки, чтобы не надавать ему пощечин. Только самолюбие и гордость удерживали ее от опровержения столь чудовищного обвинения. Но те же самолюбие и гордость требовали расставить все точки над «i».
– Хочешь сказать, – тихо произнесла она, – что стал ухаживать
Федерико ничего не ответил. И это молчание было красноречивее любых слов.
Итак, негодяй бессовестно и хладнокровно использовал ее. Боже, с какой же легкостью я попалась на крючок! – мысленно сокрушалась Кэсси. Влюбилась в него до беспамятства. А он заполнил собой всю мою жизнь, увлек в пучину страсти, безо всяких усилий приобрел власть над моими чувствами, чтобы потом бросить ради безумного плана мести!
С трудом найдя в себе силы, Кэсси вырвала руку и отошла в угол комнаты. Ноги отказывались держать ее, ярость сковывала движения. Каков подлец! Схватив телефонную трубку, она вызвала такси.
– Я отвезу тебя, – хрипло сказал Федерико. – И вот еще что, в тот вечер, когда мы встретились, я не знал, кто ты. Только утром, случайно взглянув на твои водительские права, все понял. Иначе бы я просто не допустил близости между нами. Поверь, сейчас я откровенен как никогда.
– Подлый лицемер! – взорвалась Кэсси. – Я не верю ни одному твоему слову! Ты с первого дня все знал и начал охоту за мной, как за раненым зверем.
– Неправда! Если бы я мог вернуться в прошлое, то не поступил бы так с тобой. Ты просто околдовала меня, и сейчас, как ни странно это звучит, мне больно вдвойне.
Но Кэсси не слушала Федерико. Ее сердечная боль наверняка была сильнее его. Она подхватила саквояж и быстро спустилась в холл, чувствуя каждой клеткой своего существа, что он провожает ее осуждающим взглядом. Кэсси жаждала попасть домой, хотя, что будет там делать, сама не знала.
Федерико догнал ее, когда она уже садилась в машину.
– Кэсси, подожди!
– Ты и твой брат – жестокие, надменные, лживые крысы! У вас была на редкость замечательная семья. Теперь меня уже ничто не удивляет. – Она села в такси, и машина рванула вперед.
Федерико побледнел и отшатнулся, будто его ударили. А потом долго стоял, глядя в темноту. Все получилось именно так, как хотели они с Глорией. Еще совсем недавно мысль швырнуть Кэсси всю правду в лицо и увидеть ее поражение почти опьяняла его, представлялась игрой, которая стоит свеч. Но облегчения и радости оттого, что виновница их несчастья наказана, он почему-то не испытывал. Ощущения были крайне неприятные. Федерико переполняла бессильная ярость оттого, что он не может избавиться от странного чувства горечи и потери.
7
Очутившись в безопасности своей квартирки, Кэсси бросилась на постель как была, не заботясь о своем платье. Какое-то время она лежала неподвижно, не в силах думать ни о чем. После чудовищного напряжения наступила реакция, и ее затрясло как в ознобе. Случилось то, что должно было случиться. Но если бы Федерико не открылся ей, то она продолжала бы и дальше пребывать в блаженном неведении относительно его истинных чувств к ней.
Кэсси попробовала встать. Но, поняв, что не в силах подняться, укрылась одеялом, свернулась клубочком и провалилась в тяжелый беспокойный сон.