Обрести себя
Шрифт:
Конечно, ей придется нарушить мир и покой, которые наконец воцарились там, отвечая на неизбежные расспросы отца. Но лучше уж находиться в привычной обстановке, чувствовать себя нужной и любимой, чем ощущать, как твое присутствие раздражает мужа. Это было бы для нее невыносимо!
Кэсси не отважилась войти в спальню, с которой для нее было связано столько поначалу радужных, а теперь несбывшихся надежд, а прошла в кабинет мужа. Написав записку и запечатав в конверт, она оставила ее на видном месте на столе. Записка была короткой и без подписи.
Извини, что не дождалась. Если захочешь встретиться,
Рядом Кэсси положила бриллиантовые серьги и изумрудное колье, оставив у себя обручальное кольцо – все-таки официально она еще считалась женой Федерико.
Находясь в крайне подавленном состоянии, Кэсси не стала звонить домой. Отец и без того будет потрясен ее решением, поэтому приезд без предупреждения не ухудшит ситуации.
Закончив дела в компании, Федерико вернулся домой, но вместо Кэсси нашел записку. Прочитав, он яростно смял ее, бросил на пол и в волнении зашагал по кабинету взад-вперед, как леопард в клетке. Затем кинулся к телефону, но, передумав, положил трубку. Он знал, каковы выдержка и воля у этой хрупкой на вид женщины, его жены. Подойдя к столу, Федерико сел в кресло и уперся подбородком в скрещенные пальцы рук. Как тихо! Только тикают старинные часы, принадлежавшие еще его отцу, тикают, отмечая время, которое, как говорят, исцеляет все. Прямо перед Федерико стоял портрет отца – самая последняя фотография, запечатлевшая любимое лицо. Большой лоб, глубоко запавшие строгие глаза, впалые щеки, темные усы. Федерико долго смотрел на портрет. «Наметь себе цель и не отступай!» – вспомнил он слова, которые любил повторять отец.
Наметить цель… Вернуть Кэсси, причем любой ценой! Надо увидеться с ней сейчас же. Сейчас же! Федерико решительно поднялся и вышел из кабинета.
Вечер тянулся томительно долго. Каждая минута казалась часом, каждый час – вечностью. Кэсси панически боялась наступления ночи, зная, что не сомкнет глаз, а утра – еще больше.
Когда поздно вечером раздался звонок в дверь, она вздрогнула и сжалась, хотя была к этому готова. Ей пришлось собрать все свое мужество, чтобы подняться с дивана, на котором она сидела, тупо глядя на экран телевизора, и выйти в холл.
За матовым стеклом виднелся силуэт высокой стройной фигуры.
Что же сейчас будет? Что она скажет мужу? Какие слова найдет он, чтобы ответить ей? Бессмысленно гадать. Все произойдет в считанные минуты. Федерико ведь здесь не для взаимных упреков и обвинений, а для того чтобы поставить точку в их отношениях.
Кэсси открыла дверь. На лице стоящего на пороге мужа застыло напряженное выражение. Серые глаза вопросительно и мрачно впились в ее бледное лицо. Она как-то уже видела его таким, но сейчас не могла вспомнить, где и когда.
– Можно войти? – спокойным тоном спросил Федерико.
Опустив ресницы, Кэсси молча отступила в сторону, давая ему дорогу. Войдя вслед за Федерико в гостиную, она, по-прежнему не поднимая глаз, остановилась перед ним.
– Кэсси, – попросил Федерико, – посмотри на меня. – А когда она послушалась, медленно произнес: – Поедем домой. Нам нужно поговорить.
Его голос звучал подчеркнуто вежливо, но она чувствовала скрытую за этими словами ярость – ярость безжалостную, как удар хлыста. На смуглых щеках Федерико проступили темные пятна румянца, глаза угрожающе сверкали.
– Не вижу смысла в бесконечных разговорах. – Кэсси с деланным равнодушием пожала плечами. – К тому же мы можем поговорить и здесь. У меня нет особого
Она не собиралась с ним никуда ехать, потому что прежде всего не доверяла себе. Опасность исходила не от Федерико. Ее пугало собственное непреодолимое желание прикоснуться к нему, обнять…
Внезапная вспышка боли и гнева, промелькнувшая в его глазах под угрюмо сведенными бровями, испугала Кэсси. Она была буквально парализована силой этих неожиданно выплеснувшихся наружу чувств. Пока она колебалась, не зная, на что решиться, он уже оказался рядом и крепко схватил ее за руку. Федерико долго и пристально смотрел на нее сверху вниз, так долго и так пристально, что Кэсси вынуждена была опустить глаза…
Неизвестно, как она оказалась в его объятиях. Прикосновение любимых рук было таким нежным, таким ласковым, что она не выдержала и разрыдалась. Федерико прижал ее к груди, и она услышала его шепот:
– Любимая моя, прости. Я виноват перед тобой. Те мои ужасные слова были продиктованы только разочарованием и обидой. – Он приподнял ее подбородок, с нежностью вглядываясь в заплаканное лицо. – Когда ты сказала, что собираешься перестраивать дом, я понял, что ты по-прежнему не желаешь жить со мной, и пришел в ярость. Знаешь, я готов был разнести все вокруг. – Федерико дотронулся пальцем до ее дрожащих губ. – Но сейчас я хочу, чтобы ты знала: я не позволю тебе остаться здесь. Я люблю тебя и твое место рядом со мной!
Кэсси потеряла способность соображать. Она была просто не в состоянии осознать услышанное. Кроме одного: Федерико любит ее!
– Но я говорила тогда о твоей вилле в Испании, а не об этом доме, – изумленно прошептала она.
Федерико замер. Его глаза были прикованы к лицу жены.
– Так ты говорила о нашей испанской вилле?
– Ну конечно! Ты просто меня неправильно понял.
– Тогда зачем ты приехала сюда? Почему не дождалась меня?
– Я не хотела мешать тебе. И потом, я действительно считала, что ты хочешь именно этого.
– Почему же я должен хотеть жить отдельно от моей жены? Глупышка!
Федерико нежно поцеловал ее в приоткрытые губы, и желание с новой силой захлестнуло Кэсси. Она приникла к нему всем телом, но муж легко отстранил ее. Его взгляд был добрый и сочувственный, как никогда до этого.
Потрясенная тем, что услышала, Кэсси смотрела на него широко открытыми глазами. Мир внезапно перевернулся, открыв перед ней ворота в рай, о существовании которого она почти забыла.
– Похоже, мы оба тогда не поняли друг друга, верно? Но сейчас это уже не имеет значения. Все, что от тебя требуется, дорогая, – это любить меня. Ты волнуешь меня как ни одна другая женщина на свете! – Федерико говорил торопливо, словно боялся, что его перебьют. – Я не могу жить, когда не вижу тебя рядом. Я хочу всегда быть с тобой. Хочу видеть тебя, когда просыпаюсь, когда засыпаю, даже когда сплю, я хочу ощущать твое присутствие. Хочу заботиться о тебе и о нашем ребенке. Ты уже у меня в крови. И я никогда не отпущу тебя. Никогда!..
Федерико вдруг осекся и всмотрелся в лицо Кэсси, ища ответной реакции на свои пылкие признания. Она молча нашла его губы и порывисто поцеловала. Тогда он подхватил ее на руки и понес к двери.
– Куда ты меня несешь? – пробормотала Кэсси, прижимаясь к нему.
– В дом, где началась наша любовь, если ты, конечно, не против… – Он вопросительно посмотрел на нее.
Кэсси легко вздохнула и уткнулась лицом в его шею.
– Я согласна, – прошептала она и подумала, что наконец-то обрела счастье и покой.