Обретая крылья
Шрифт:
Невольно задумываюсь над тем, что именно в этом лесу Сэм закапывал своих жертв, после жестоких издевательств, — Итак-с, всё готово!
Приступим, малышка!
Включает камеру, медленным шагом направляется ко мне. Хорошо, что я не вижу ни его лица, ни его отвратительной рожи, ни его угольных, испепеляющих одним лишь взором, страшных глаз.
Крепко зажмуриваюсь, продолжая читать молитвы, да просить прощения за свои плохие поступки, за свои грехи, за своё глупое поведение в юности, надеясь на внезапное чудо. Но когда его шершавые руки впиваются в мою талию, сердце громко
— Мммм, какая же ты вкусненька! Давно мечтал об этом моменте! — лапища скотины медленно скользят по моим бёдрам, нащупывая подол трикотажного платья, проникая под одежду в поисках аппетитных частей тела.
Когда его пальцы грубо вонзаются в мои ягодицы, я невольно вскрикиваю, то ли от неожиданности, то ли от страха, то ли от разъедающей боли от обжигающих прикосновений.
— О даааа! Кричииии! Хочу, чтобы ты кричала! Стонала! Молила о пощаде! В этот раз обойдёмся без наркоты. Желаю, чтобы твоё поведение во время повторного изнасилования было ''живым'', естественным! Зрителям понравится… И кстати, они ждут возвращения отменной рыжули!
Пытаюсь любыми способами выкрутиться из удушающих объятий полоумного выродка, или просто сбросить эмоционального паразита с моего беспомощного тела:
— Сэм! Прекрати… Я прошу! Одумайся!
— Ну почему, крошка? Неужели не нравятся мои прикосновения! — клешни выродка скользят по животу вверх точно к округлым девочкам.
Одна секунда… и его пальцы смыкаются на ультрачувствительных сосках.
— Нееет! — отчаянно вскрикиваю, извиваясь, как несчастная рыба, пойманная в обречённые сети, выброшенная на сушу, — Прошу…
Прекрати! Я… Я в положении!
Замолкает. Убирает лапы. Слегка отстраняется.
Глубоко выдыхает, уточняя услышанное:
— Чего?? Залетела что ли?
— Я беременна! Во мне растет твой родственник. Племянник или племянница!
Зачееем? Зачем говорю всё это? Неужели надеюсь, после откровенных признаний что-либо измениться?
Сэм грубо хватает мои волосы, наматывает несколько прядей на кулак, вырывая пару волосин, выкрикивая во всё горло прямо в ухо разные гадости:
— Сучка! Да как ты могла??? Как умудрилась залететь после того, что мы с ребятами в общаге учудили? Даже спорнул с пацанами, якобы после нашего веселья, ты не выживешь. Но пари всё же проиграл! Ведь я поставил штуку на то, что ты сдохнешь!
Не реагирую на последние слова, отвечаю холодно, на удивление спокойно:
— Можно. Если очень сильно желать…
— Бллляяя! Так вот ты какая живучая, да походу ещё и везучая!! Хорошо, что призналась, иначе, были бы проблемы со сделкой!
Со всей силы херачу наручниками по батарее, будто есть шанс вырвать трубы ''с мясом'', а из груди выпускаю ярые крики:
— Ничтожество! Неужели тебя волнуют только сраные деньги, а не родная кровь?!
— Ой, да плевать на ваше отребье! Там этой крови… ''на донышке, бляха''! — снова ощущаю стальную хватку рядом с промежностью, — А знаешь что?
Время у нас ещё есть! Поэтому… Оттр*хаю тебя
…
Нет у меня ни слов. Ни мыслей. Ни эмоций.
Только три ничтожные точки, обозначающие ''Конец''.
Конец моего существования.
* * *
После бесчеловечной фразы деспотичного монстра, моё сознание словно улетает в другое измерение, дабы хотя бы на время забыться и смириться, но душа всё еще отчаянно нашептывает, чтобы я не сдавалась, так как подмога скоро прибудет.
Возвращаюсь в ледяную реальность, только сейчас замечаю, что Сэм оставил меня в покое, а сам — старательно распинается перед камерой, ''наваливая'' таким же полоумным зрителям о скором начале бессердечного спектакля со старой любимой героиней фееричной киношки, отснятой семь лет назад, прославившейся практически на весь мир.
Закончив мини-интервью, подлая мр*зь возвращается, раздирая беспомощную жертву кровожадным, настырным взглядом. Визуально насытившись, ощущаю его холодное дыхание, мощным вихрем обрушившееся на мою шею, щёки, через уши проникая в самую глубь онемевшего тела:
— Да начнётся веселье, малышка! Ммм, малышка… Так тебя кажется Мэт называет! И кстати… видишь камеру? Это же его подарочек на мою днюшку! Испытаем малютку на практике? А первый видосик, как и обещал, отправлю дорогому братику.
Гнида!!!! Что бы сдох, подыхая долго да мучительно…
Пора действовать! Никто не поможет! Никто не придёт! Я одна! Одна в этом холодном одиноком мире, где нет места правосудию, сопереживанию, справедливости!
Прислоняюсь к холодной стене, глубоко вдыхаю, применяя любимый приём. Резко и неожиданно запрокидываю назад голову, ударяясь затылком об что-то твердое.
О нет…
Промахнулась.
— Сучка тупая! Иди сюда! — одной рукой хватает за шею — другой за волосы и со всей силы впечатывает в стену. Принимаю удар лбом, мгновенно ощущая адскую боль растекающуюся по всему телу, испытывая несравненное состояние, словно мою голову раскололи на две равные части.
— Оххх, не зли меня, стерва! Ааааа! Да ты специально добиваешься!
Специально провоцируешь, чтобы прибил поскорей, дабы не мучилась, дабы сделка по продаже не состоялась! План решила сорвать, овца тупорылая! Отвечай! — продолжает орать, щедро покрывая отменным матом, каждый сантиметрик моей телесной оболочки.
От безысходности, от непрекращающейся боли прокусываю губы до мяса и застываю в безжизненной позе, в полнейшем молчании, а в мыслях отмечаю логическую закономерность: какой смысл переговоров с умалишённым, психанутым, невменяемым отбросом общества?
Точно! С той самой минуты, когда Сэм решил намеренно отобрать у меня ребёнка, я будут называть его ''Оно''. Существо без чувств, без сердца, без души.
— Молчишь, значит! Что ж, времени мало. Сейчас я открою тебе, настоящие ''вершины боли''! Сейчас ты испытаешь такое, о чем и представить никогда не могла!