Обретение дара

Дмитриев Иван

— Кокого клуба? — закрыв рот рукой, скрывая усмешку, уточнил я.

— Элитарном клубе. Двадцать человек со всего мира. Элита среди элит. Будущие министры. Двадцать парней, которые родились с золотой ложкой в жопе. Через двадцать — тридцать лет, именно они будут влиять на политику всего мира.

— Забавно, — покачал я головой. Про ложку было плевать, но вот факт, что кто-то из Фонвизиных, вернулся в страну. Настораживал.

Прозвеневший звонок, заставил девушек с расстроенными лицами, отправится по своим местам.

Ну

что ж. Почему они его так облепили было понятно.

Я хоть и не волновался о своей внешности и считал себя вполне привлекательным, но смотря на идущего мимо меня Фонвизина, я чувствовал себя каким-то уродцем из Нотр-дама.

Высокий, мускулистый, длинноволосый, голубоглазый блондин, с небрежно расстёгнутой рубашкой.

Таких обычно в женских журналах в рекламе нижнего белья размещают. На разворотах.

К концу учебного дня вокруг него сформировалась две группы людей. Слабаки, как наш бывший друг Олег, который теперь лебезил перед ним и готов был целовать его ноги, выполняя, любые, его приказы. И группа парней и девушек, которые в его лице нашли силу, за которой они могут спрятаться, поставив себя, как элиту нашего курса.

Всех остальных, которые не встали перед ними на колени или позади Фонвизина, признав его авторитет, которых можно было пересчитать по пальцам, они всячески пытались задеть и унизить.

Чем раздражали и бесили неимоверно.

— Оболенский! Сюда подойди! — крикнул Евгений на обеденном перерыве.

Я как раз, с полным подносом еды направлялся за свободный столик, когда парень расположившийся в центре зала, сложив свои руки на ноги двум, сидевшим по бокам, девушкам и успевший залезть к ним под юбки, окликнул меня.

Остановившись на полпути, я посмотрел на меня.

— Чего тебе?

— Сюда подошёл, я тебе сказал, — произнёс он приказным тоном.

— Жека, давай ты свой командный тон, отключишь и скажешь чё тебе надо. Обед стынет, — приподнял я поднос.

— Жрать ты будешь, когда я тебе скажу, — ухмыльнулся он. Движением руки, заставив одну девушку издать стон.

— Ты бы тон поумерил, — хмыкнул я, разворачиваясь от него. — А то будет обидно, если твой нос сломается. Красивый больно. Девчонкам нравится, а с кривым носом, косу ты нужен будешь?

Студенты, которые с интересом следили за нашим диалогом, издали короткий смешок.

Парень же побагровел от ярости и хотел было подняться на ноги, но в этот момент в столовую вошёл ректор. И парень уселся обратно на стул, сверля меня злым взглядом.

Неожиданное решение

Я доедал картофельную запеканку, когда надо мной навис Фонвизин.

— Слушай, Оболенский. У меня к тебе дело, — началон свою речь. — Мне говорили, что твоя сестрёнка очень сексуальна. Познакомишь? Мне чисто на вечер, расслабится. Обещаю бить её не буду, сильно. Но если она попросит, то, конечно, не откажу, — рассмеялся парень, а его смех подхватил

кто-то за его спиной.

— Женя, вон пойди, — не поворачиваясь к нему, произнёс я. Отправляя очередную порцию в рот.

— Да ладно тебе, — хлопнул он меня по плечу, отчего я чуть не уткнулся лбом в стол. — Небось сам передёргиваешь на неё по ночам. Такая цыпа рядом и нельзя. Кстати, а ты вообще по девочкам?

Достал. Отложив вилку и промокнув губы салфеткой, я, поднявшись на ноги, повернулся к нему.

По толпе его прихлебателей пронеслись смешки.

Заметив, как дёрнулся Макс, я остановил его взмахом руки. Не стоит пока вмешиваться.

— Фонвизин, слон обычно идёт дальше, когда псина лает. Но сегодня будет день, когда слон обратит внимание на щенка.

«Раз» сделать шаг левой ногой вперёд — влево и просунуть левую руку между туловищем и правой рукой Фонвизина, ближе к локтевому суставу, а правую руку сверху его плеча, сцепив пальцы в «замок».

«Два» рывком обеих рук вверх и на себя с поворотом направо, провести загиб руки за

спину.

«Три» ударить растерянного парня о стол лицом. И отпустить окровавленного парня с разбитым и носом на пол.

«Четыре» присесть перед растерявшимся парнем и влепить ему пощёчину, приведя его в осмысленное состояние.

«Шесть» схватив его за затылок и ударить своим лбомего в переносицу.

«Семь» вскочить на ноги и посмотреть кровожадным взглядом на растерянных подпевал Фонвизина.

В столовой царила могильная тишина. Все смотрели на меня.

— Подобрали это ничтожество и понесли в больничку.

Вперёд выбежал Олег, с какой-то девушкой и подхватив невменяемого Фонвизина, повели его на выход.

— Вам чё, отдельное приглашение нужно? — осмотрел я остальных, вытирая руки салфеткой. — Пошли вон!

Бросая на меня растерянные и ненавистные взгляды, они отправились вон из столовой.

Сев обратно за стол и подтянув себе стакан вишнёвого сока, я осмотрел своих товарищей за столом.

Они смотрели на меня с удивлением и жалостью.

— Он тебе это не простит, — заметила Катя, сделав непонятное движение палочками, которыми она ковыряла рис.

— Фонвизин может потребовать извинений у твоего рода и тебе очень повезёт, если это будут лишь публичные извинения. А не что-то больше, — подхватила Анжелика. — А ты не глава рода, даже не наследник, чтобы приносить извинения.

— Обойдётся без извинений, — хмыкнул я. — Получил по заслугам. Люди подтвердят, — пожал я плечами, делая новый глоток.

— Ты, конечно, извини. Но против Фонвизиных никто не пойдёт, — мрачно ответил Макс.

— И даже вы? — поднял я брови. Мне было собственно наплевать, поддержат онименя или нет. Но было интересно, как будут оправдывать себя.

— Мы… — обвёл Макс девушек взглядом. — Я не трус. Я скажу как было. И мой отец поддержит меня и тебя. Но девушки…их рода, понимаешь…