Обретение дара

Дмитриев Иван

— Сергей, — заговорил Кирилл Борисович, проходя в комнату и усаживаясь рядом. — Как ты думаешь, чем занимается дворецкий?

— Эм… — растерялся я. — Открывает двери, гостей встречает, за прислугу выступает, командует ей.

— И ты будешь в теории прав, твой слуга этим заниматься, мойэтим заниматься, а князь Сабуров не занимается этим. Как бы тебе сказать, приказ Большого Дворца отвечает за продовольствие, собирают часть доходов от всех магазинов, таможенных постов, с увеселительных мест, — говорил

ректор, смотря на меня.

— А! Понял, налоговые сборы… — обрадовался я, что наконец понял о чём речь.

— Нет, налоги — это налоги. Они идут отдельно. А приказ собирает для имперского двора. Только благодаря ему, я вообще могу проснуться утром под крышей дворца и не умерев от голода. Как и князья, кто управляет губерниями по всей стране. Их жизнь зависит от настроения Сабурова. Были, знаешь ли, случаи, когда он от вредности забыл поставлять в несколько губерний продуктовые обозы. Эти семьи голодали несколько месяцев, фигурально.

— Да идите вы…наплодили всякой ерунды, — покачал я головой. — Сейчас бы зависеть от какого придурка. Дошли до магазина да купили.

— Мы не располагаем своими деньгами Сергей. Мы нигде не работаем, не владеем производством или каким-нибудь бизнесом. Это запрещено. На наших плечах лишь управление империей и губерниями. А быт и уровень жизни зависит лишь от главы приказа. И если условно я, могу послать его, мне знаешь ли по статусу можно. То все остальные, встанут за него горой. И мой авторитет не поможет, — с улыбкой говорил император, не отрывая свой взгляд от меня.

— Это такая угроза? Мол не рыпайся мальчик на серьёзных дядь? — хмыкнул я.

— Можешь считать это предупреждением, — ответил император такой же ухмылкой.

— Да и плевать, отрежу сперва ноги ему, а потом остальным. Чтобы не убежали, когда очередь дойдёт до них.

Нас прервали стуком в дверь и в комнату вошла девушка с подносом в руках. Там стоял небольшой чайник и кружка. Выставив это перед императором, девушка, поклонившись, удалилась.

Проводив девушку взглядом, император повернулся ко мне.

— И мне ноги отрежешь?

— И вам, — кивнул в ответ. — В тот же момент, когда пойму, что это спасёт мою жизнь.

Откинувшись на спинку своего шикарного красно-зелёного кресла, император постучал ручкой по столу.

— Кирилл Борисович, я думаю, парня можно обрадовать, в наказание за слишком наглый язык.

— Понял вас, — склонил голову ректор и подойдя к двери, которая вела, как мне казалось в ванную комнату, открыл дверь. Оттуда вышла Юлия Оболенская вместе со своей матерью.

— Императорским решением. Объявляю вашу помолвку состоявшийся.

Воспитание и объявление

— Он?! — раздался голос старшей Оболенской.

— Ты?! — вскрикнула

Юля, обвинительно ткнув в меня пальцем.

— Да вы с ума сошли, что ли? — воскликнул я от такого поворота и повернувшись к императору, начал сверлить его злым взглядом. — Это что за фигня?

— Он мой брат! — негодовала девушка.

— Вы обещали нам нормального мужа, способного нас защитить! — не отставала её мама.

— Что за херня тут происходит?! — возмущался я, растерянно оглянувшись по сторонам и наткнувшись взглядом на откровенно смеющегося Кочубея.

— ТИХО! — прогремел император, ударив кулаком по столу. Отчего бумаги, лежащие на столе, упали на пол.

— Вы нарушаете свои обещания! — продолжала выражать своё недовольство женщина.

— Молчать! — уже тише произнёс Николай.

И в его голосе сквозила такая власть, что Оболенские стушевавшись, опустили взгляд в пол.

— Я против свадьбы! — не стал я молчать.

— Ты издеваешься, что ли? — вытянулось лицо государя.

— Я не издеваюсь. Я откровенно возмущаюсь вашей подставе, — сложил я руки на груди.

— Да как ты смеешь говорить с твоим императором таким тоном, — зашипела старшая Оболенская.

Повернувшись к ней и склонив голову, я поднял бровь.

— Я вас спрашивал? Нет? Ну и молчите дальше, пока вас не спросят.

Чем заслужил испепеляющий взгляд женщины.

— Сергей! — укоризненно проговорил ректор.

— И вы тоже от своих комментариев воздержитесь, — отмахнулся я от него и повернувшись к обескураженному императору. — Вы смеётесь надо мной? Это что за фигня? С чего, я должен на ней женится?

— Не женится, а провести помолвку. О свадьбе сами потом договоритесь, — произнёс он, с каким-то смущением. — Но она должна состояться как можно скорее.

— Плевать, — дёрнул я головой. — Суть не важна. Вы поняли мой вопрос, — наседал я на императора.

— И ты считаешь, что можешь требовать от меня объяснений? — нахмурился он. — А ты не перегибаешь палку юный Барклай-де-Толли?

Стоило ему назвать меня настоящей фамилией, как Юля резко подняв голову, с удивлением посмотрела на меня, а матушка Юли так и вовсе прикрыла открытый рот ладонью и покачала головой.

— Мы оба знаем причину, почему тебе позволено чуть больше, чем остальным. Но я тебе говорю первый и последний раз. Ты начинаешь путать мою доброту и человеческую слабость. — Повернувшись к Кириллу Борисовичу, он кивнул на Оболенских. — Выйдете на пару минут.

Пока ректор выводил женщин, я нервно поёрзал на стуле. Император всё же прав. Я что-то зазвездился.

Дождавшись, когда за ними закроется дверь, император подвинул ко мне лежащую в стороне коробочку из-под кольца и поднявшись на ноги, подошёл к окну.