Обретение дара
Шрифт:
Остаток нашего отделения добил всех скелетов, и мы направились к месту взрыва фаерболла. Вместе с землей были перемешаны вещи укрывавшихся, останки попавших под удар костяков и ветки деревьев. Так же нашлись части тела одного из убитых эльфов, второй лежал без сознания и раненый.
— Похоже, это работа Схшесха, — сказал проверивший пульс солдат, — дышит еще. Живой.
— Моя, — подтвердил подошедший лучник, — он сразу после того как выскочили черепушки допустил ошибку и качнул веткой. Тут я его и засек. Дай-ка вытащу стрелу и перебинтую его, а то до крепости не дотянет.
Воин
— Смотри-ка, — воскликнул стрелок, вытащив из-за шиворота костяную блямбу на цепочке, — они были оказывается учениками некроманта.
К нам подошел сверх мрачный сержант. Рукой за ногу он тащил по земле слипшееся тело лича. В другой ладони у него был зажат ругавший нас череп.
Что же ты про эту тварь ничего не сказал, — угрюмо спросил Сажан дроу.
— Я мертвых не чую, только живых родственничков.
— Атан, а ты что глаза на меня вылупил, займись своими должностными обязанностями, — выплеснул свою злость командир.
Мне ничего не оставалось, как отдать честь по уставу, развернуться и отправиться к кадавру. По дороге я подобрал злосчастный амулет, угробивший столько солдат, и сунул его в карман. Потом отдам начальству. Может ему пригодиться для чего-нибудь.
Стараясь не смотреть на трупы, я с тревогой подошел к питомцу. Он не шевелился, а индикаторы на панели не горели. Проверил заряд аккумуляторов. На нуле. В сборке с оборудованием должны быть запасные. Порывшись, нашел последний полный. Произвел замену. Щелчок включения питания. Никакого результата. Еще раз. Есть! Тихо загудели работающие механизмы.
— Доложить об исправности устройств.
— Система в норме за исключением нижнего левого орудия.
— Кто является пользователем?
— Рик.
— Родимый! — в порыве чувств я обнял его железную тушу, насколько хватило длины рук. Больше всего опасался за главную плату. Если заклинание повредит ее, то это не исправимо. А так отремонтируем все поломки.
Когда я отпустил монстра, то он поднялся с грацией курицы валявшейся в песке. Пока решались все мои заботы солдаты уже подготовились к отправке в путь. Эльфа, так и не пришедшего в сознание, и нашего наиболее тяжелораненого солдата погрузили на самодельные носилки. Туловище мага смерти болталось на спине метаморфа, а голову охранял дроу. Посох аккуратно завернутый в ткань тащил один из воинов, находясь как можно дальше от лича во избежание неприятностей.
Обессиленные после боя мы брели по дороге. На развилке нас догнали двое крестьян с подводой.
— Ваша телега и конь временно реквизируются для нужд армии. Все неудобства будут возмещены за счет имперской казны.
Селяне испуганно оглядели наш потрепанный, уставший облик и кое-где окровавленные доспехи. Бросили взгляд на торчавшую из-за плеча сержанта костяную ногу и согласно закивали.
— Не надо нам никакого возмещения, родимые! Что ж мы без понимания совсем. Довезем куда скажете.
Общими усилиями мы спихнули стволы деревьев на обочину и погрузили тела с носилок на освободившееся место. Раненные уселись по краям. Перевозчики бревен шуганулись в сторону, когда заметили щелкнувший зубами череп в руках лучника.
— Прокхлятые хумансы, — обругал их пленник.
— Не трепыхайся, —
— А тхы сшалкхий присхлушник чхеловеков! Этхой мерзхой расхы. Они пхлодятся безкхонца, уничхожают свящхеные лесха и убхивают всхех инхых расхумных. Я есчхо помхню те дрехвние вхремехна когхда вхесь мхир принадхлешал хтолькхо намх. Но сатхем прихшли онхи и пхренисхли с хсобхой опхустошхение. Тепхерь мхы загханы в угхол и вымиракхем. Чхерез тхысячу лхет от насх осхтанетхся восхпоминанхия и ничхего бохлее.
— Тем лучше. Я вас ненавижу. Тот день, когда умрет последний из вас, будет для меня величайшим праздником.
Лич расхохотался.
— Гхлупец! Убхив насх онхи нахчнут войхну пхротив васх. Насших выхродкхов! Схмерть прихдет в васхши мхрачхные пхещеры. Васх не спахсет дасше Пакхучьхя Бохкиня.
— Такого не произойдет, заткнись, — приказал ему Схшесх, прижав локтем его челюсть к пластинам своего доспеха.
Прибыли мы в крепость, когда уже зашло солнце и землю захватила темнота. Еще при подходе к воротам все засуетились. Словно из-под земли появился комендант крепости. Раненых утащили лекари, а пленников колдуны. Нас стали опрашивать. Все дальнейшее слилось в одну полосу. Я не запомнил, как добрался до казармы и рухнул в свою постель.
Проснулся я от того, что солнечные лучи добрались до моего лица и мешали спать. После осмотра помещения ситуация прояснилась, все выжившие вчера и не размещенные в лазарете солдаты видели десятый сон и не собирали вставать. Потихоньку вытащив ноги из-под одеяла, я не шумя оделся и на цыпочках отправился искать Сажана. Нашел я его в крошечном кабачке не далеко от казармы. Это была даже не забегаловка в полном смысле этого слова. Просто пожилая семейная пара, живущая в доме рядом, поставила на первом этаже пару столов и иногда за деньги кормила и поила заглядывающих к ним вояк. А сержант, будучи любителем домашней кухни, предпочитал обедать и завтракать там, а не армейской столовке.
— Чего тебе, — спросил он меня отрешенно смотрящий в одну точку. Перед ним стояла большая бутыль с самогоном. Остатки напитка плескались на самом донышке. Смысл ему пить-то? Метаболизм метаморфа полностью нейтрализует эффект опьянения. Для него нет разницы, что в стакан налито это или чистейшая родниковая вода. Может привычка, оставшаяся со времен, когда он еще не прошел обучение?
— Да вот, это… — я замялся перед ним, — в общем вот подобрал на месте сражения.
Моя рука положила перед ним на стол некромантский амулет. Он сгреб его своей лапищей.
— Одноразовый. Теперь от него не больше пользы, чем от морского голыша. Только в лоб противнику запустить. Можешь забрать себе на память или выбрось, как пожелаешь.
Сажан не глядя, бросил мне его. Я неловко его поймал.
— Ну а может магам для изучения?
— Зачем? У них таких образцов столько, что могут еще тебе полную тележку нагрузить. Вроде бы как даже что-то подобное скопировали. Только слишком это сложно в производстве. Не пошло дальше испытаний.
— Понятно, — колеблясь, сказал я. Мне хотелось успокоить переживавшего после гибели солдат командира, — знаете. Вы не виноваты в их смерти. Это все случайность…