Обретение
Шрифт:
— Энн, ты о чем? Тебе абсолютно не из-за чего нервничать на этом мероприятии. — Проходя мимо, он пробежал холодными пальцами по ее шее.
Она мучилась сомнениями. Что, если она нарушит какие-то их неписанные правила и поставит под угрозу все, ради чего он работал столько лет?
— Этот званый вечер может сыграть большую роль в твоей жизни, правда?
— Не большую, чем все остальные. Но он станет чем-то вроде смотрин.
— И там будут твои друзья?
— Ты их уже видела, — отозвался
— От этого их удивление при виде нас двоих не будет меньше.
Отыскивая костюм, он нахмурился.
— Что ты хочешь сказать?
— Я думаю, они не рассчитывают увидеть меня вновь.
— Что ж, пусть это будет для них сюрпризом.
Энн подошла к чулану. Все-таки следит предостеречь Пита. Она живо помнила один момент после их знакомства с Китом.
— Знаешь, когда я впервые оказалась в доме Кита, я весь вечер делала промах за промахом. В конце концов мне стало скучно, потому что отец Кита ни о чем, кроме бизнеса, говорить не умел и не желал.
Пит поморщился. За последние пять лет он не мог припомнить ни одной вечеринки, где бы не заходила речь о бизнесе и о делах их конторы.
— Так вот, я заскучала и мне захотелось потанцевать. Я пригласила одного чопорного и неразговорчивого гостя на танец. Чтоб ты знал, Кит не ревновал меня к тем, кто выглядел значительно старше его. Именно так. — Она начала влезать в платье. — Тем не менее Кристина, сестра Кита, была в шоке. Она сочла мое поведение плебейским и возмутительным, более того, недостойным их семьи.
— Она, видимо, из разряда слащавых женщин, претендующих на знание света и аристократизм, — заметил Пит, когда голова Энн вынырнула из разреза платья. Выправив волосы, Энн повернулась спиной и предоставила его пальцам молнию. — Так кого ты пригласила на танец?
— Мясника.
Пит, хмыкнув, наклонил голову и поцеловал ее в обнаженное плечо.
— Тогда мне было не очень весело, — глаза ее, вопреки словам, смеялись.
Если бы он не был сражен этой женщиной раньше, то был бы прельщен ею в это мгновение. Она казалась невероятно красивой, когда была счастлива.
— Я ни о чем не беспокоюсь, не беспокойся и ты.
Неужели он не понял, что все ее волнение от того, что она — мать, — подумала Энн, но сумела улыбнуться, выходя из комнаты.
У себя в колыбели Рейчел гремела кольцами-трещотками. Энн любовно погладила головку дочери. Несколькими минутами раньше то же самое проделал Пит.
— Я принесу ему беду, — сказала женщина тихо самой себе.
С того момента, как Энн вошла в просторную гостиную дома Кляйна, выполненную в тюдоровском стиле, с ее лица не сходила улыбка, хотя нервы по-прежнему были напряжены. Многозначительные взгляды, бросаемые на нее и Пита, вызвали беспокойство.
— Ты прекрасна! —
Она казалась женщиной контрастов, то импульсивная, то осторожная, то хрупкая, то сильная, то холодная и замкнутая, то милая и непосредственная. За ее беспечной улыбчивостью он видел хрупкость розового лепестка, и за печальным взглядом — неистребимую жизненную силу и стойкость одуванчика. И у него шла кругом голова при одном взгляде на нее.
Первым делом они отыскали именинника. Рядом с накрытым столом, сверкавшим серебром, Эймос Кляйн принимал поздравления гостей. Исполнив долг, они пошли к столу, накрытому а ля фуршет.
С бокалом шампанского в руке Энн разглядывала разложенные по тарелкам крохотные канапе, горячее жаркое и заливных омаров.
— Забудь про пищу, всяк за ней стоящий, — тихо пошутил Тим, подойдя к Питу вплотную. — Слышали, что творится?
— Нет, но уверен, что услышим от тебя, — пробуя шампанское, отозвался Пит.
— Кэсси подает на развод. Судя по всему, засекла Мартина и Дженет, когда те были вместе. Деталей, к сожалению, не знаю.
Энн пробежала глазами по множеству лиц, прежде чем исхитрилась отыскать Кэсси. Искусственная улыбка не могла скрыть подавленности, которая овладела женщиной. Сочувствие к чужому горю взяло верх над враждебно-циничным отношением Энн ко всякому браку вообще.
— У них есть дети?
— Маленькая девчушка, — сообщил Тим, через Пита доставая порцию паштета. — Марти сказал, что ему пришлось буквально умолять Кэсси, чтобы она пришла с ним на эту вечеринку.
Тим покачал головой.
— Если она добьется развода, то тут сами понимаете что…
— Как грустно, — пробормотала Энн. Тим кивнул.
— Согласен. Но речь идет и о его шансах войти в число директоров.
Энн вскоре пришлось убедиться, что реплика Тима не была чем-то необычным для атмосферы вечера.
Энн обменивалась любезностями с женщинами. Толстая крашеная блондинка с круглым лицом в свободном оранжево-розовом платье, выдававшем последнюю стадию беременности, всякую мысль так или иначе переводила на своего мужа, Фрэнка, и его карьеру.
Почти зевая от скуки, Энн решила поддержать разговор с ней:
— У вас есть еще дети?
— Один. Но скоро будет второй. — Она с гордостью похлопала себя по круглому животу. — Советую и вам об этом подумать. Хотя бы ради карьеры Пита.
Энн раскрыла рот, чтобы разъяснить неуместность подобного рода намеков, но, подумав, негромко рассмеялась.
— У меня уже есть дочь.
— Дочь? — Не в силах скрыть своего ликования, спросила собеседница. — Так вы разведены?