Обретенная надежда

Кэй Маргерит

Себастьян взял Каро за руку и притянул к себе. Он схватился за нее, словно утопающий за соломинку.

— Вы правы, Каро. Это безнадежно. Мы никогда не сможем быть вместе. Я не смогу допустить такого страшного для вас испытания. Я слишком люблю вас. Кроме того, я не перенесу, если все будут говорить, что я совратил вас. Так что вы правы. Не так уж я и равнодушен ко всяким сплетням и пересудам, — прибавил он с грустной улыбкой.

— Вы меня совратили? Скорее это я вас совратила, — проговорила Каро, и голос ее дрогнул.

Его ужаснули слова Каро. Как она может так говорить?

Он осторожно высвободился из ее объятий.

— Как бы я вас ни любил, я должен с вами расстаться, — убитым голосом еле слышно проговорил Себастьян. — Со мной вы будете несчастны. Только уходите быстрее, пока я не встал на колени и со слезами на глазах не стал умолять вас остаться.

— Тогда я прикую себя цепью к ножке стула, чтобы никто не смог нас разлучить, — грустно улыбнувшись, проговорила Каро.

От этих слов у Себастьяна чуть не разорвалось сердце. Он порывисто обнял Каро, принялся беспорядочно гладить ее по волосам, по спине, по шее.

— До свидания, моя дорогая, моя любимая, — едва слышно прошептал он.

Голос его пресекся. Огромным усилием воли он сдерживал рвущиеся наружу рыдания. Каро слегка коснулась губами его губ. Себастьян понял, что ей сейчас так необходимо, и спустя мгновение губы их слились в поцелуе. С сожалением Себастьян оторвался от ее сладких и таких желанных уст. Каро порывисто обхватила его, отчаянно цепляясь за последнюю возможность остаться с Себастьяном. Но он осторожно, но решительно высвободился из ее объятий.

— Я провожу вас, — сказал он.

— Нет, не надо! Я этого не вынесу. До свидания, Себастьян. О, как бы я хотела… Впрочем, это сейчас не имеет никакого значения. До свидания.

Не оглядываясь, Каро стремительно вышла из комнаты. Себастьян задумчиво смотрел ей вслед. Странно. Только что он совершил самый благородный поступок в своей жизни. Но ему казалось, что он сделал какую-то непоправимую ошибку. От этой мысли сердце его переполняли тоска и отчаяние.

Глава 12

Крэг-Холл, шесть недель спустя

Себастьян стоял в своей Золотой гостиной и бездумно смотрел в окно. Сразу после отъезда Каро Себастьян занялся переделкой Крэг-Холла. Он надеялся, что эта утомительная работа, отнимавшая все его время и силы, поможет ему отвлечься от мыслей о Каро, но не тут-то было.

В первые дни после ее отъезда Себастьяну казалось, что вот-вот откроется дверь и она войдет в комнату. Ему чудилось, что в пустых комнатах раздается ее голос. Каждый раз, получая почту, Себастьян не мог справиться с разочарованием и досадой. Он надеялся получить от Каро письмо, но за все эти дни она ни разу ему не написала. Себастьян узнал, что Каро поселилась у своей тети Софи, и отправил туда ее вещи. Но где она теперь, Себастьяну было неизвестно: живет ли она там или переехала куда-то в другое место. В долгие бессонные ночи его мучили вопросы, на которые он не мог найти ответа. Чем она сейчас занимается? Где живет? Вспоминает ли она, так же как и он, об их чарующей, ни с чем не сравнимой близости?

Возможно, каждую ночь она видит его во сне и просыпается

с бьющимся от волнения сердцем и сладкой тяжестью внизу живота. А потом, вернувшись к реальности и не найдя его рядом, Каро, возможно, плачет от тоски и досады. Нет, Каро ни за что не стала бы плакать и падать духом. Эту сильную женщину ничто не способно сломить. Скорее всего, она, так же как и он, всеми силами пытается отвлечься от грустных мыслей, но у нее ничего не выходит. Когда Себастьян думал об этом, на душе у него становилось еще тоскливее.

В тот день, когда они прощались, Себастьяну казалось, что они не могут быть вместе. А теперь обстоятельства, разлучившие их, виделись ему туманными и надуманными. Временами ему казалось, что он не должен был ее отпускать, что вместе они смогли бы найти выход из сложившейся ситуации. А временами он понимал, что ничего нельзя было изменить. Да, он все сделал правильно. Себастьян всеми силами пробовал убедить себя в этом, но безуспешно.

— Милорд, леди Эмма пришла к вам с визитом, — торжественным тоном провозгласила миссис Кейс.

Себастьян повернулся к двери. На пороге стояла невысокая стройная женщина. На ней было темно-красное бархатное платье, сшитое по последней моде, отделано бусинками, которые сверкали и переливались в тусклом свете осеннего солнца. Целый день Себастьян ни на чем не мог сосредоточиться и в волнении бродил по Крэг-Холлу. Сегодня он должен был впервые за много лет увидеть свою мать. И вот теперь она наконец пришла. Подумать только! Эта незнакомка и есть его мать, встречи с которой он так ждал и в то же время боялся. При мысли об этом его бросило в холодный пот.

Миссис Кейс затворила дверь гостиной, и леди Ардхэллоу неуверенно вошла. На ней была шляпка с вуалью.

— Себастьян? — дрожащим голосом проговорила она.

Услышав волнение в ее голосе, Себастьян приободрился. Значит, она тоже ждала этой встречи? Но в следующий момент Себастьяну показалось, что она не узнала его. При мысли об этом он смещался и не нашелся что сказать. Но потом он взял себя в руки и решительно пошел навстречу леди Ардхэллоу. В конце концов, прошло столько лет, оба они изменились, и неудивительно, что она не узнала его. Себастьяну самому в первую минуту показалось, что перед ним стоит абсолютно незнакомая женщина.

— Здравствуйте, миледи, — сказал Себастьян. Он не смог назвать ее мамой.

Леди Ардхэллоу подняла вуаль и ласково ему улыбнулась.

— Прости, Себастьян, но я… немного запыхалась. Мне нужно присесть, чтобы отдышаться, — виновато проговорила она.

Себастьян взял леди Ардхэллоу за руку и подвел к дивану, мысленно порадовавшись, что успел снять с мебели чехлы. Комната выглядела более уютной, чем еще совсем недавно. Себастьян предложил леди Ардхэллоу мадеры. Она не отказалась. Наливая напиток в рюмку, Себастьян внимательно всматривался в свою гостью. Думая о встрече с матерью, он представлял, что увидит молодую женщину, такую, какой она была на портрете. И теперь, видя, как она постарела за эти годы, был поражен. Впрочем, для своих лет леди Ардхэллоу выглядела молодо. Ей никак нельзя было дать больше сорока, хотя ей было уже около пятидесяти.