Обретённая память
Шрифт:
Глава десятая
Наркотики всё ещё циркулировали по его венам, когда он пришёл в себя в центре огромной погрузочной площадки, в окружении ящиков и металлических контейнеров.
Чувства были слабыми, смазанными, но он всё ещё мог встать на ноги. Ощущение дезориентации прошло, и он постепенно начал припоминать всё, что только что произошло с ним. Там была Япония, и чудовище в шляпе-котелке, а потом Кардифф, который он не узнавал, и два офицера полиции, а потом — укол, и больница, и то название…
Торчвуд.
Доктор-индианка
Майкл огляделся по сторонам, посмотрел на ящики и контейнеры, на жёлто-чёрные полосатые метки на полу.
Погрузочная площадка была пуста. Врач-индианка произнесла название «Торчвуд», а потом он увидел их, мужчин в шляпах-котелках. Они пришли за ним, он прекрасно знал это и, когда они направились к нему, шипя и рыча, он пошатнулся от мучительного болезненного спазма, а потом всё остановилось, и он почувствовал вокруг себя яркий свет, прежде чем проснуться здесь.
Он воспринимал это как пробуждение, но как он мог проснуться, если не спал? И всё равно каждый раз, когда это случалось, он чувствовал себя именно так, словно всё, что произошло раньше, с его детства до появления ящика в Тигровой бухте, было сном.
Майкл сделал не больше четырёх шагов по площадке, когда зазвучала сирена, и послышался голос: «Код 200, погрузочная площадка 5».
Флуоресцентные лампы над площадкой погасли, и теперь огромное пространство освещалось лишь мерцающими оранжевыми маячками, словно дюжиной огненных вспышек.
«Код 200, погрузочная площадка 5», — повторил голос.
На каждом конце погрузочной площадки внезапно распахнулись двери, залив тёмное помещение белым светом, и солдаты в арктическом камуфляже и чёрных беретах ворвались внутрь с пистолетами-пулемётами в руках.
— Не двигаться! — заорал злой голос. — Руки вверх и не двигаться!
Они приближались, люди с оружием, и Майкл подчинился их приказам, подняв руки вверх, как многие воры и гангстеры, которых он видел в чёрно-белых фильмах.
Красные точки лазера собирались в группки, словно злые солнца, на лице и груди Майкла, и свет ослепил его, прежде чем кто-то, один из солдатов, ударил его по затылку прикладом своего оружия.
Когда он пришёл в себя, вокруг было темно. На его лице была ткань, возможно, капюшон, и он сидел, привязанный к стулу. Он попытался освободиться, но не смог. Единственным звуком, который он слышал, было его собственное дыхание.
Капюшон сдёрнули внезапно, и, ослеплённый светом, он едва сумел разглядеть солдата, который теперь вышел из комнаты, с громким стуком захлопнув за собой дверь.
Это была маленькая комната с высоким потолком и без окон. На ближайшей стене висело широкое зеркало, а в каждом верхнем углу на кронштейнах были закреплены какие-то маленькие камеры. Майкл сидел у стола, и к его
В его голове по-прежнему пульсировала боль, но он помнил, что произошло. Больница, а потом прыжок; а потом он обнаруживает себя на погрузочной площадке, и появляются те люди с пистолетами-пулемётами.
Майкл поднял голову, чтобы посмотреть на одну из камер, и увидел, как она немного повернулась, чтобы оставаться направленной прямо на него. Спустя несколько секунд дверь открылась, и вошли двое солдат, а вслед за ними — лысый мужчина в белом лабораторном халате. Солдаты встали по углам комнаты, направив пистолеты в голову Майкла, когда лысый мужчина подошёл к нему.
— Доброе утро. Меня зовут доктор Фрейн. Не могли бы вы назвать нам своё имя? — спросил он.
— Я ничего вам не скажу, — заявил Майкл. — До тех пор, пока вы не объясните, почему угрожаете мне подобным образом. Кто вы?
— Хм-м, — сказал доктор Фрейн. — Британский акцент. Двадцать, может быть, двадцать пять лет. Все показания говорят о том, что вы человек. — Он надулся и начал ходить вокруг стола, за которым сидел Майкл. — ЭЭГ и частота пульса говорят об определённой степени дискомфорта. Уровень агрессии низкий, но увеличивается. Уровень страха высокий. Ничто не предполагает аномальной силы.
— Кто вы? — закричал Майкл, но лысый не обращал на него внимания.
— Некоторые показания дают низкочастотные электромагнитные колебания. Ожидаем результатов исследования технической команды. Рентген показывает трещину в ребре. Никаких нарушений в органической и генетической структуре. Группа крови — третья. Курильщик. В крови присутствуют незначительные следы алкоголя. Уровень холестерина низкий.
— Пожалуйста, просто скажите мне, где я, — всхлипнул Майкл. — Я просто хочу знать, где я.
— Объект демонстрирует признаки дезориентации, возможно, контузии. Небольшие гематомы на левой стороне лица, подтверждённые как результат взрыва. Иных повреждений не зафиксировано.
Фрейн посмотрел на Майкла и улыбнулся, но в его мимике было что-то механическое и холодное.
— Вы помните, как сюда попали? — спросил он.
— Это был ящик, — сказал Майкл, по-прежнему плача. — Я работаю в порту. Это всё. Я работаю в порту, и там был ящик. Он взорвался. Остальные…
Он отвернулся от доктора Фрейна и посмотрел на висящее на стене зеркало. Он с трудом узнавал себя. Сколько времени он путешествовал? Сколько времени всё это продолжалось?
Может быть, несколько дней? Тем не менее, ему они казались вечностью. Понятие времени больше не имело смысла.
— Назовите ваше имя, — сказал Фрейн, в чьём голосе слышалась странная смесь настойчивости и сочувствия. — Скажите, как вас зовут, и мы сможем вам помочь.
— Майкл, — ответил он. — Майкл Беллини.