Обретённая память
Шрифт:
Теперь Джек был молчалив. Он был не в том настроении, чтобы отвечать на вопросы. Рассказав Йанто о событиях, произошедших на подстанции КВИ, он случайно бросил взгляд на монитор и на изображение спящего Майкла. Вся эта ночь напоминала ужасный сон; такой сон, в котором твой умерший любимый человек возвращается, и на полпути ты понимаешь: это ложь.
«Но это ещё хуже лжи, — подумал Джек. — Потому что это та ложь, которую говоришь сам себе».
— И где это нас оставит? — спросил Йанто.
Джек озадаченно взглянул на него.
— Что ты хочешь
— Я имею в виду, здесь ли он сейчас.
Джек покачал головой.
— Он не останется, — сказал он. — Парень, который спит в конференц-зале… Ничто из этого с ним ещё не произошло. Прежде всего, он всё ещё жив.
— Но, может быть, ты можешь это остановить… Я хочу сказать…
— Нет, — ответил Джек. — Не в этой жизни. В этой жизни Майкл всегда возвращается в 1967-й. Он всегда умирает.
— Так мы не можем ничего…
— Нет.
Йанто на мгновение задумался об этом. Он думал о Лизе, с тех пор, как он рассказал остальным о своей встрече с Кромвелем в Торчвуде-1. Теперь казалось, что те времена были целую жизнь назад. А Лиза — много жизней назад.
— Тебе нужно пойти к нему, — сказал он. — Я имею в виду, сейчас. Иди и поговори с ним. Просто… просто будь с ним.
Джек кивнул и улыбнулся. Когда он выходил из своего кабинета, Йанто поймал его руку и на секунду сжал её, прежде чем отпустить.
— Так эти вондраксы, — сказала Гвен. — Они похожи на людей?
Тошико пожала плечами. Она изучала Шар, пока Гвен сидела у рабочего стола, потягивая всё ещё слишком горячий кофе.
— Вроде того, — ответила она. — Не помню. Или, по крайней мере, не помнила. До этого момента.
— И они носят шляпы-котелки?
Тошико кивнула.
— Но почему? — спросила Гвен. — Зачем, по-твоему, они носят шляпы-котелки?
— Не знаю. Чтобы быть похожими?
— Это странно. Просто это напоминает мне о том, что сказал Джек некоторое время назад. Он сказал, что в бесконечной вселенной должна быть планета, полная госслужащих [65] . Может быть, они именно с этой планеты…
65
Такая планета упоминается Джеком в книге Энди Лейна «Медленное угасание» (“Slow Decay”).
Тошико мягко рассмеялась.
— Я видела одного из них, Гвен, — сказала она. — И они не были госслужащими.
Потом она посмотрела на Гвен, и выражение её лица было достаточно серьёзным, чтобы стереть улыбку с лица Гвен. Она выглядела странно напуганной, как будто одного воспоминания хватало, чтобы повергнуть её в ужас.
Джек вышел из своего кабинета и пересёк Хаб.
— Веселитесь? — спросил он. Такие реплики обычно сопровождались улыбкой, но сейчас он произнёс это тихо, почти без всяких эмоций.
Тошико подняла взгляд от Шара.
— Эта штука, — сказала она. — Здесь нет никаких технологий. Нет движущихся
— Ты ещё не дала ему имя? — поинтересовался Джек.
Тошико нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, это новый металл. На Земле нет ничего подобного. Ты должна дать ему название. Что-нибудь вроде «тошикинум». Или «торчвудиум», если ты предпочитаешь не слишком эгоцентрические имена.
— Это торчвудиум, — сказала Тошико. — Я просто не могу понять, как оно работает. Или, скорее, как оно работало.
— И я не думаю, что ты когда-нибудь поймёшь, — сказал Джек. — Может быть, эта вещь старше всей этой планеты. Может быть, старше всей этой солнечной системы. Существа, которые это сделали, работали с технологиями столь же старыми, как сами звёзды. Это Третий закон Кларка, Тош. Третий закон Кларка.
— Ты уже говорил об этом раньше, Джек. Что такое Третий закон Кларка?
— Я скажу тебе как-нибудь в другой раз, — сказал Джек. — Мне нужно пойти посмотреть, как там наш гость.
Когда Джек направился к конференц-залу, Тошико оставила Шар на столе и пошла за ним.
— Э-э, Джек, — сказала она. — Я тут думала…
Джек обернулся.
— О чём?
— Ну, о вондраксах. Если они преследуют Майкла, а Майкл здесь… Ну… Что нам делать, если они появятся?
Джек глубоко вздохнул. Он всё ещё видел вондраксов в подземном коридоре подстанции КВИ и пули, проходящие сквозь них, словно они были сделаны из дыма. Он был неуязвим для них, но остальным не так повезло.
— Они не любят зеркала, — сказал он, покосившись на другой конец Хаба, и Тошико проследила за его взглядом.
— Интересно, — сказал Оуэн, пристально глядя сквозь стекло в камеру. — Ты жалеешь о чём-нибудь? Сидишь ли ты когда-нибудь и думаешь: «Как, чёрт возьми, я очутилась здесь? Что я такого сделала, чтобы заслужить жизнь в этой грёбаной маленькой комнатке в сотне футов под Кардиффом?»
Дженет скрючилась в углу своей камеры и дышала спокойно, изредка похрюкивая. Сложно было сказать, слушал ли долгоносик Оуэна и понимал ли он хоть одно сказанное им слово.
— И интересно, думаешь ли ты о нас, — продолжал Оуэн. — Я имею в виду, кроме еды, ясное дело. И есть ли у тебя любимчик.
Дженет посмотрела на него, её глубоко посаженные глаза посверкивали из тени крошечными далёкими вспышками света, почти затерянные среди неровных, звериных черт её лица.
— Держу пари, твой любимчик — я, — сказал Оуэн. — По количеству времени, которое я здесь трачу. Наши маленькие беседы. Ну, то есть это я говорю, а ты, кажется, просто сидишь здесь и хрюкаешь, но это нормально.
Оуэн потопал ногами и тихо засмеялся. Иногда, когда он был внизу, в подвалах, как будто видел себя со стороны, и всё происходящее казалось ему на редкость глупым. Конечно, это и было глупо, и тем не менее в этом было что-то странно успокаивающее. Некоторые люди платят деньги за психотерапию. У Оуэна была Дженет.