Обручальное кольцо
Шрифт:
Пруденс охватило чувство вины. Значит, Росс тоже сомневается в целесообразности их брака. Он явно не счастлив. Мысль об этом развеяла последние сомнения. Она уйдет от него – так будет лучше для них обоих. Ей надо отыскать Джеми, а Росс сможет потратить остаток денег, чтобы устроиться в каком-нибудь уединенном месте, обрести желанный покой и вновь предаться мыслям о Марте.
Поездка из Вильямсбурга до гавани, где стоял их корабль, прошла в напряженном молчании. Один Тоби не замечал тяжелой атмосферы, полной скорбных сожалений и омраченных угрызениями совести
Узнав, что они снова должны плыть на корабле, Вэдж сначала перепугался. Но Росс терпеливо объяснил, что хочет покинуть страну, где находится ужасный «кэп Хэкетт». И теперь Тоби весело бормотал что-то себе под нос, а если умолкал, то лишь для того, чтобы задать какой-нибудь вопрос, – о церквушках, мимо которых они проезжали, о полях, с которых уже собрали урожай. И Пруденс радовалась этим моментам просветления.
При виде стоящего на якоре «Чичестера» Тоби испытал очередной приступ ужаса, но Росс успокоил его, показав на «Верное сердце» – торговое судно, которое должно было доставить их в Англию.
С багажом произошла небольшая задержка, но вот наконец они поднялись на борт «Верного сердца». Полуденное солнце заливало их своими яркими лучами. Корабль – конечно, не такой большой, как «Чичестер», – все же был куда красивее. Росс выбрал самую лучшую каюту, которая располагалась на юте. В ней было светло и просторно.
– Как я рада: сюда будет проникать солнечный свет, – заметила Пруденс, с улыбкой оглядывая большие окна.
– Да, не сравнишь с нашей прежней норой, – согласился Росс и посмотрел на Тоби, который мрачно лопотал что-то, глядя в пространство пустыми глазами. – Мы уже вышли в море. Пора устроить Тоби на новом месте: его каюта рядом. Бедняга!.. Боюсь, сегодняшние волнения совсем выбили его из колеи.
Когда мужчины удалились, Пруденс сняла шляпку, повесила на стул плащ и внимательно осмотрела каюту, обшитую деревом. Она была обставлена мебелью, перевезенной с «Чичестера». Письменный стол, мягкое кресло, шкафчик для хранения продуктов и скамья. Росс добавил к своей обстановке огромный круглый стол, стоявший в центре, и четыре стула. Пруденс знала, что он позаботился купить корову и несколько клеток с курами, а кроме того, договорился с одним из матросов, чтобы тот им стряпал. Значит, во время плавания можно будет устраивать светские приемы для капитана и офицеров.
Пруденс затаила дыхание, заметив еще один новый предмет обстановки. Это была большая занавешенная кровать, занимавшая чуть ли не половину каюты. «Пресвятые небеса!» – подумала она, осознав назначение этого предмета. Плавание закончится по меньшей мере недель через шесть. И каждую ночь они будут предаваться страсти. Впрочем, неугомонный муженек вполне способен затащить ее в постель и днем, в часы, когда всех тянет отдохнуть.
А что, если она забеременеет? Может быть, это уже произошло?.. Пруденс не знала, начнутся ли у нее на следующей неделе месячные. Ей казалось, что в ее организме уже совершается какая-то неведомая, таинственная работа. Теперь придется
– Нет, не может быть, – прошептала Пруденс.
Достаточно того, что, вернувшись в Англию, ей придется бросить Росса и заняться поисками Джеми. Но еще один ребенок… Это так осложнит жизнь! Пруденс содрогнулась от ужасной мысли: Джеми наверняка отвергнет ее.
Она глубоко вздохнула. Да, это будет трудно, но надо убедить Росса отказаться от плотских удовольствий или хотя бы ограничить их, пока они не вернутся домой, в Англию.
Пруденс вздохнула снова. Она тоже лишится уже ставшего привычным наслаждения. Какая мука! Ведь всякий раз при виде Росса в ее теле разгорается пламя страсти.
Она упала на колени и сложила руки в молитве.
– Возлюбленный Господь! Если ты вернешь моего ребенка, я клянусь, что с этой минуты буду избегать соитий с этим человеком, сколь бы сладостны они ни были. Ты знаешь, что брак, заключенный во лжи, только ради услаждения плоти, лишен благочестия в глазах твоих. Очисть же меня от тайных грехов моих и услышь мои молитвы.
Пруденс поднялась на ноги, чувствуя, что сил у нее прибавилось. Она словно заново родилась. Конечно, Бог благосклонно примет и оценит ее жертву. Но – Пруденс сглотнула: в горле у нее словно застрял комочек страха – как, во имя всего святого, сказать об этом решении Россу?
– Тебе понравилась каюта?
Она обернулась. Росс стоял в дверях. Выражение лица у него было настороженным и печальным. Может, он ощущает себя виноватым за то, что вынудил ее выйти за него замуж? Надо воспользоваться этим шансом и воззвать – прости, Господи! – к его разуму.
Пруденс неодобрительно поджала губы.
– Вообще-то нет. Я все еще зла на тебя за прошлую ночь. Ты соблазнил меня и побудил к близости… к нежелательной близости. Воспользовался моей слабостью. Это не джентльменский поступок.
Она подождала ответной реакции. Но Росс хранил молчание. Его лицо оставалось бесстрастным. Однако Пруденс рассчитывала, что у нее хватит твердости довести разговор до конца.
– У жены есть права, которыми не обладает шлюха! – дерзко заявила она.
– И какие же? – спросил Росс, плотно прикрыв за собой дверь.
«Чем скорее, тем лучше!» – подумала Пруденс и, желая побыстрее покончить с этим делом, выпалила:
– Я хочу, чтобы ты спал в гамаке или на раскладной кровати. Я не лягу с тобой в одну постель.
– Неужели и впрямь не ляжешь? – Его глаза сердито вспыхнули. – Что это за новые капризы?
«Господи, спаси и сохрани!» – мысленно взмолилась Пруденс, которую уже трясло от страха. Надо попробовать другую тактику и хоть немного успокоить Росса.
– Просто… просто на корабле так неудобно спать. Вот когда мы будем жить в нашем собственном доме, на суше, в Костуолд-Хиллс… Кстати, мне очень нравится твое намерение поселиться там… – бессвязно лепетала она. Наверное, даже Вэдж не стал бы нести такой вздор. – Я хочу, чтобы мы занимались любовью у себя дома, – нескладно закончила Пруденс.