Обрученная с розой
Шрифт:
Король рывком поднялся.
– Анна Невиль была моей невестой, она находится на моем попечении, а ты предлагаешь поступить с ней таким образом?
– Послушай, Эдуард! – вдруг порывисто шагнул к брату Глостер.
Глаза его зловеще сузились.
– Я предлагаю тебе единственный разумный выход. Уорвик слишком любит дочь. Он смирится, а ты останешься королем. В противном случае его войска преодолеют Ла-Манш, поднимут страну и восстановят на престоле Генриха Ланкастера – ведь недаром графа зовут Делателем королей.
Наш чуткий Кларенс вовремя успел перебежать на его сторону. А что станет с нами? В лучшем случае
Видно, тебе это больше по душе, нежели почести, власть, толпы, бегущие за твоим конем и вопящие: «Слава, слава королю Эдуарду!», склоненные головы первых лордов королевства и сияющие глаза прекраснейших дам Англии. Пришла пора выбирать.
7
Столь драгоценную голову (лат.)
Эдуард стоял, опустив голову.
– Дик, – умоляюще проговорил он, – но я не могу… Ричард крепко сжал плечо короля.
– Я твой союзник, я на твоей стороне. Случись что, меня не пощадят так же, как и тебя. И если я предлагаю это, то отнюдь не потому, что жажду заполучить Анну Невиль. Просто in praesenti [8] иного выхода нет. Мы должны заставить проклятого Уорвика смириться.
Король устало опустился в кресло. Лицо его посерело.
– Ну же, решайся! – не выдержал Глостер.
8
В настоящее время (лат.).
Эдуард поднял тяжелые веки.
– Хорошо. Чего ты хочешь?
Ричард торопливо направился к двери зала и, распахнув ее, крикнул:
– Эй кто там! Письменные принадлежности королю!
Эдуард попытался было возразить, но брат остановил его жестом.
Когда складной столик, перья и бумага появились перед королем, а слуги удалились, Ричард принялся диктовать:
– Высокочтимый граф наш Уорвик! Мы, Божией милостью король Англии, Уэльса и Ирландии Эдуард IV…
Пока текли обычные слова благосклонного приветствия, Ричард расхаживал взад-вперед, и его согбенная ковыляющая фигура то приближалась к камину, озаряясь пламенем, то сливалась с полумраком зала.
– …Дочь ваша Анна пребывает в добром здравии. Однако мы неусыпно помышляем о ее судьбе, ибо она, достигнув того возраста, когда девице пора подыскивать супруга, продолжает оставаться в монастыре бенедиктинок аббатства Киркхейм.
Зная, что в ваши планы не входило оставить леди Анну невестой Христовой, мы приняли решение и надеемся, что вы одобрите сей выбор. Брат наш, Ричард Глостер, воспылал к леди Анне столь сильной любовью, что пожелал сочетаться с ней узами брака, чему мы не намерены чинить препятствий. Сожалея о наших с вами разногласиях, которые вынуждают вас оставаться при дворе короля Людовика, мы должны поставить вас в известность, что если с вашей стороны не последует согласия на сей брак, то дочь ваша лишится королевской опеки и защиты.
Дабы избежать этого, мы советуем вам
Зная ваш нрав, мы предупреждаем, чтобы вы не противились нашей воле, а письмо это держали в тайне, ибо, клянусь Господом нашим Иисусом Христом и Пречистой Девой, если содержание его станет известно, судьба леди Анны может склониться к худшему. Если же вы, невзирая на наши увещания, не поторопитесь вернуться ко двору, то… Пиши, пиши!
Эдуард вскочил. Лицо его пылало.
– Ты дьявол во плоти. Дик! Я не стану этого писать! Он отшвырнул перо.
Ричард, неуклюже горбясь, поднял его и подал брату…
– Дело почти сделано, ваше величество. Последняя часть письма окажется куда более приятной. Уорвик будет поставлен в известность о том, какие награды и привилегии ждут его по возвращении в Англию.
– Да он не станет этого читать! Или ты забыл, как он нетерпелив и вспыльчив? Он ославит меня на всю Европу как человека, растоптавшего рыцарскую честь. Наша знать отвернется от меня, а в его войска вольются толпы желающих расправиться с королем-негодяем.
Он уже хотел было разорвать бумагу, но Ричард с удивительной ловкостью успел выхватить ее.
– Скажи, Эдуард, ты успел полюбить свою дочь-принцессу?
– Поистине так. Получи я такое письмо…
– Ты пребывал бы какое-то время в ярости, но стал бы ты рисковать ее жизнью?
Король промолчал. Тогда Ричард вновь положил перед ним перо и бумагу.
– Я не стану писать, – упрямо произнес Эдуард. – Я слишком рискую, отправляя послание через всю Англию.
Глостер возвел глаза к небу, а затем, склонившись к брату, негромко сказал:
– Понимаешь, Нэд, важнейшее условие удачи в этом деле, чтобы послание попало к Ричарду Невилю тайно, и доставил бы его не королевский гонец, а tanquam privatus [9] . А уж Уорвик не так глуп, поверь мне, чтобы предать письмо огласке. Разве что сорвет зло на посланце.
– Значит, гонец обречен?
Глостер кивнул.
– Но подумай, Дик, пересечь всю Англию с таким письмом!.. Господи помилуй, что если гонец исчезнет, а послание попадет в чужие руки?
9
Частное лицо (лат.).
Глостер снова приблизился к камину. Его горбатая тень на стене казалась крылатой. Эдуард, всегда снисходительно относившийся к брату из-за его увечья, теперь глядел на него с ужасом.
– Человек, который доставит письмо, – негромко сказал горбун, – должен быть надежен как скала. Iustus et propositi [10] . Вручая ему послание, ты должен быть уверен, что он скорее умрет, чем расстанется с ним, пробьется через любые препятствия и в срок предстанет перед Уорвиком. И таким человеком тебе придется рискнуть, ибо ярость Делателя королей полной мерой обрушится на него.
10
Справедливый и твердый в испытании (лат.).