Обрученная с врагом
Шрифт:
В студии поднялся шум. Молоденький ведущий, успевший прославиться исключительно либеральными взглядами и скандальными темами передач, вскинул руку, призывая к тишине.
— Но мы прекрасно понимаем, господин Хольцбрунн, что времена меняются, — промолвил он. — Раньше верили, что кусок мяса в пятницу приводит в ад.
Хольцбрунн посмотрел на него так, что ведущий стушевался, но тотчас же независимо подбоченился. На экране появилась алая полоска с белыми буквам: Мартин Хольцбрунн, старший советник инквизиции.
— Религиозные догматы тут не при чем, — отчетливо проговорил он. Голоса в студии сразу же стихли: Хольцбрунн подавлял.
Освежающий зеленый чай с жасмином утратил вкус. Эльза почувствовала неприятный тянущий холод в животе. На огромной панели в студии появилась официальная фотография. Фас, профиль, табличка с номером. Совсем юная кареглазая девушка с золотистой косой. Левая часть лица — сплошной кровоподтек.
— Кристина Браун, — почти доброжелательно произнес инквизитор. — Шестнадцать лет. Нарисовала у однокурсника паутинку на подкладке пиджака, и парень умер через двое суток, отказали почки. Оказывала сопротивление при аресте, тяжело ранен один из наших сотрудников. Паренек не захотел с ней встречаться. Только и всего.
Щелчок — новая фотография на экране. Испуганная, коротко подстриженная брюнетка, с вытатуированной на шее бабочкой.
— Таисия Шерман. Пятнадцать. Цепь-порча на тарелках родителей. Мать успели откачать, отец умер в реанимации. Хотела жить одна в квартире, а родители мешали. Запрещали ей водить дружбу с маргинальными личностями. Вот и отобедали, как говорится.
Камера скользнула по лицам зрителей, взяв крупным планом женщину, прижимающую к губам кончики пальцев. Доброжелательное красивое лицо, искаженное испугом, казалось постаревшим.
Снова щелчок. На экране возникла угрюмая толстушка, смотревшая с вызовом, за которым виднелся страх, граничащий с паникой. В ушах по три сережки. Маленький шрам над губой.
— Маргарита Шоу. Девятнадцать. Работала нянечкой в детском саду, шестеро детей пострадали. Выпивала их энергию при помощи ласточки. Тоже порча, с таким вот милым названием, — Хольцбрунн откинулся на спинку диванчика и, сцепив пальцы на остром колене, продолжал: — И таких вот очаровательных барышень я за годы работы видел очень и очень много. Самое страшное то, что в толпе вы не отличите их от законопослушных гражданок. И вы никогда не знаете, что именно они делают прямо сейчас, в эту минуту. Может, привораживают вашего мужа. Может, пожирают силы вашего первенца. Может, убивают ваших родителей.
Лицо ведущего потемнело. То ли свет так лег, то ли молодой человек непрофессионально хотел схватить факел и вилы вместо тонкого микрофона с логотипом телеканала.
Почему-то Эльза не удивлялась. Ты можешь быть идеальным человеком — но это ровно до той поры, пока окружающие не узнают, что ты ведьма. Как наставница в училище, которая всегда ставила Эльзу в пример остальным девчонкам — и которая потом едва не размозжила ей голову о камень, когда у мужа обнаружилась пневмония.
Наставницу перевели в соседний поселок. Эльзу перевели тоже. Директор колледжа отчего-то сочувствовал ей — выправил хороший аттестат и дал направление на учебу. Эльза так и не поняла, почему и чего ему стоило отправить ее именно в столицу. Когда она смотрела на директора, то видела только холм, заросший ромашками и мелким диким клевером.
— Поэтому инквизиция продолжает их отлавливать и ставить печати. Поэтому мы рискуем жизнью, — продолжал Хольцбрунн. —
Эльза нервно схватила пульт и нажала на красную кнопку. Инквизитор растаял во мраке, и девушка вздохнула и откинулась на подушку.
Она еще не знала, что уже завтра встретится с этим человеком — лицом к лицу.
***
Мартин провел почти всю ночь после ток-шоу в респектабельном ресторане, где напился до совершенно безобразного состояния. Нет, он, конечно, держался на ногах, не буянил и вел себя так, как подобает джентльмену — но привычный разумный мир потерял стабильность и норовил убежать куда-то, обнажив неприглядную изнанку. Он не убегал, но Мартину хватало понимания того, что все способно измениться в любую минуту.
Его столик обслуживала тоненькая рыжеволосая официантка. Девочка-веточка, уровень Альфа — Мартину не понадобилось брать ее за руку, чтобы убедиться в этом. Девочка боялась его до дрожи в коленках, словно он в любую минуту мог взять ее за шиворот и утащить в пыточные. Маленькие рюмки, которые она приносила, дружно отплясывали на подносе, мелодично звякали, пытаясь убежать.
— Регистрация есть? — грубо осведомился Мартин после пятой. Обычно к этому моменту он достигал крайнего раздражения, которое затем начинало спадать, уступая место меланхолии.
— Есть, — кивнула девушка. На бейджике было написано имя, но Мартин не рассмотрел его точно. То ли Стива, то ли Стелла. Неважно.
— Ну и не трясись тогда, — посоветовал он и со знанием дела заметил: — Классные сиськи.
Девушка мгновенно покраснела, но не сказала ни слова. Мартин знал, что она не будет жаловаться администратору, а просто уйдет к бару и возьмет салфетку, чтобы стереть набегающие слезы.
Незачем реветь. Раз ты ведьма, то тебе лучше помалкивать и не отсвечивать.
Он окончательно пришел в себя под утро, рассчитался и вышел из ресторана. Проспект Покорителей был накрыт сонной прохладной тишиной, в которой уже разливалось предчувствие наступающей осени. Легкий туман придавал спящему городу таинственное очарование. Мартин сунул руки в карманы и задумчиво побрел куда-то — без цели, просто для того, чтобы гулять.
Вчерашнее ток-шоу задело его сильнее, чем он ожидал. Обыватели, которые сейчас спали в своих квартирках, не имели представления о том, каковы на самом деле их соседки с меткой регистрации на ладонях. Они не знали, что именно сдерживают зеленые печати, поэтому с легкостью поддавались на провокации журналистов и либералов. Дескать, ведьмы и ведьмаки — это не зло, это просто такие же граждане королевства, просто с определенными особенностями. Мы ведь живем рядом с людьми, у которых, например, лишние хромосомы — и ничего. А включение ведьм в нормальную жизнь общества — это новые рабочие места, новые открытия и прорывы в науке, новые перспективы.
Ага, конечно. Если вам хочется валяться на дороге с превращенным в кашу мозгом — направленное заклинание Шуука действует именно так, то тогда да, перспективы самые радужные.
В тумане послышался легкий цокот каблучков, и Мартина обогнала официантка — та самая, то ли Стива, то ли Стелла. Она шла, низко опустив голову, прижимая к груди сумочку. Мартин дождался, когда расстояние между ними чуть увеличится, и окликнул:
— Эй, Стива!
Девушка вздрогнула всем телом и обернулась. Узнала в прохожем неприятного клиента и побледнела. Должно быть, представила в красках, что именно с ней будут делать в пыточных.