Обрученная с врагом
Шрифт:
Он выглядел ужасно, и ее сердце мгновенно наполнилось любовью и жалостью к нему. Она практически перестала ощущать боль, вспомнив, что он ей недавно шептал. Но она тут же вспомнила, что это был всего лишь сон.
Она едва слышно прошептала его имя охрипшим голосом, но он услышал и мгновенно открыл глаза. Он молча смотрел на нее, а потом вскочил с кресла и помчался к двери.
— Филипп! — крикнул он.
Через несколько секунд комната наполнилась людьми во главе с худым смуглым мужчиной с живыми карими глазами и козлиной бородкой.
— Вы знаете, почему вы здесь? — продолжал спрашивать доктор. — Что с вами случилось?
Мгновение Джинни молчала, а потом словно занавес приподнялся с ее затуманенного мозга: она вспомнила, как ее толкнули…
— Я упала, — прохрипела она. — С лестницы.
— Хорошо. — Он одобрительно кивнул. — Вы сильно ушиблись, но ничего не сломали. Вы меня понимаете?
— А ребенок? — с трудом выдохнула Джинни. — Я потеряла ребенка?
— К счастью, нет. — Он позволил себе улыбнуться. — Как я уже сказал Андре, падение не всегда приводит к выкидышу. Жизнь ребенка в полной безопасности. Нет, наша главная забота сейчас — ваше сотрясение мозга. Мы проведем еще несколько тестов, но внутреннего кровотечения нет, так что ваши повреждения не слишком серьезны.
— Андре… я должна поговорить с ним. Он кое-что должен знать. Это очень важно.
Доктор укоризненно пощелкал языком.
— Гораздо более важно, чтобы вы как следует отдохнули, мадемуазель. Но я разрешу вам ненадолго увидеться с женихом, если вы примете обезболивающее и снотворное. Вам обязательно нужно поспать, когда Андре уйдет.
Джинни послушно проглотила таблетки.
Вошедший в комнату Андре выглядел так, словно не спал несколько суток кряду. Кажется, доктору стоит прописать снотворное и ему тоже. Андре взял стул и присел рядом с ее кроватью.
— Филипп сказал, ты просила меня зайти, — слегка заикаясь, проговорил он. — Ты хотела мне что-то сказать?
— Это Моник Шалу, — выдохнула она, нервно теребя край одеяла. — Я застала ее в офисе уничтожающей банковские выписки. Она крадет деньги, и, вероятно, довольно много. Я собиралась сказать тебе об этом, когда упала…
Повисло напряженное молчание, и когда Джинни осмелилась взглянуть на Андре, то увидела, что он был смертельно бледен. Неудивительно: это последнее, что захочешь узнать о человеке, которому доверял много лет.
— Думаю, ты имела в виду: когда тебя толкнули, — уточнил он. — Моник призналась и в этом тоже.
— Призналась? — эхом повторила она.
— Ну да, — сказал он. — В данный момент она дает полиции показания.
— Ты не должен ей позволить сделать это! — Джинни попыталась сесть на кровати, но не смогла. — Она собирается говорить о Силле гадости в суде! О ее замужестве… Это будет ужасно
Он пожал плечами.
— Моник — ужасный сноб, это и так все знают. И если папа одобряет брак — а он одобряет, — что еще имеет значение?
— Конечно. Ты совершенно прав, — едва слышно проговорила она. Она немного помолчала, чтобы взять себя в руки. — Как ты узнал о Моник?
— Жан Лабордье из банка «Креди режиональ» уведомил нас, что была создана новая учетная запись на имя нашего владения, и он хотел получить письменное подтверждение. Как ты понимаешь, учетная запись оказалась фальшивой, — скривился он. — Но мы договорились с управляющим, что счет будет оставаться открытым, чтобы посмотреть, что будет дальше. А дальше мы выяснили, что Моник оставила свою квартиру, и отец несколько раз пытался поговорить с ней, практически предупредить ее, но все было бесполезно.
— Как она могла так поступить с твоим отцом? Она же говорила, что любит его.
— Потому что любовь не была взаимной, — сказал он с неожиданной резкостью. — А она так и не поняла, что значит прощать.
— Это непростой урок…
— Я и так это знаю. — Андре помолчал. — Вчера позвонил Жан и сказал, что сто тысяч евро были переведены на новый счет. Сегодня утром Моник арестовали, и покушение на убийство добавлено к списку обвинений.
— Мне кажется, это уже слишком, — ахнула Джинни.
— Ты считаешь? — жестко спросил он. — Ты едва не проломила себе череп! Ты хоть представляешь, что я вчера пережил, когда ты не приходила в сознание? Когда Филипп пытался предупредить меня, что у тебя может быть кровоизлияние в мозг вследствие полученного удара? Ты могла потерять нашего ребенка, — добавил он дрожащим голосом.
— Тем не менее я здесь, и скоро все снова будет хорошо, — на удивление ровно сказала она. — Достаточно хорошо, чтобы уехать и позволить тебе зажить собственной жизнью.
— Премного благодарен, — произнес он с горечью. — А теперь, в отличие от Моник, кажется, я должен суметь простить тебя. Надеюсь, ты найдешь свое счастье, в котором мне было отказано. Все, о чем я мечтал, я мог бы обрести с тобой. Потому что ты — любовь моей жизни.
Несмотря на боль во всем теле, Джинни выпрямилась.
— И ты еще смеешь говорить мне это? — недоверчиво спросила она. — Можно подумать, ты обвиняешь меня за разрыв помолвки, в то время как сам собираешься жениться на моей сестре!
— Жениться на Люсиль? — Его темные брови поползли вверх от неподдельного удивления. — Что за бред?
— О, только не надо притворяться! — возмутилась Джинни. — Ты переспал с ней еще в Англии, а когда она приехала сюда, вы возобновили интрижку. Или ты станешь отрицать, что сам предложить ей оставаться в замке столько, сколько она захочет?
— Нет, не стану. Но не ради себя, а ради Жюля. Я видел, что и его сразила стрела амура. Жюль попросил меня уговорить ее остаться, и я не смог ему отказать.