Обручённые зверем. Часть 2

Серганова Татьяна

— Любовь.

— Когда-нибудь он добьётся и её, — тихо произнесла я, неожиданно поняв, что именно так и будет.

Омару не отступит, а я уже начала оттаивать. Плюс ко всему эти сны, которые не давали мне покоя по ночам. Дошло до того, что и днём мне сложно было на него смотреть, чтобы не вспоминать нашу близость, мечтать о повторении.

Родители уехали поздно вечером.

Мы с Рейфом стояли на крыльце, наблюдая, как мигая габаритками, машина развернулась и поехала по дороге, скрываясь за первым же поворотом.

— Спасибо, — произнесла тихо, обхватывая

плечи руками.

На улице было темно, уличные фонари совсем немного освещали двор, создавая романтическую обстановку. Звездное небо над головой и стрёкот сверчков в траве.

— Захочешь их снова увидеть, скажи, — ответил Рейф и подошёл ближе, набрасывая мне на плечи лёгкий плед, который снял с плетёного кресла на веранде.

Ночи теперь были свежими, а я вышла в одной кофточке.

— Хорошо. Здесь хорошо, — неожиданно призналась ему. — Красиво, тихо, спокойно.

— Да, я тоже люблю здесь бывать. Вдали от городской суеты и проблем.

И снова тишина, стеной вставшая между нами.

— Ты ведь не отступишься, — неожиданно для себя произнесла я, невидящим взглядом смотря перед собой.

Уточнять не имело смысла, он и так всё понял.

— Нет.

— И моё сопротивление бесполезно?

— Отчего же. Ты имеешь право отказать мне.

— Только это не поможет, — усмехнулась я, удобнее кутаясь в плед.

— Ты хочешь поговорить? Поговорить и выслушать меня?

За эти недели мы разговаривали, но на отвлечённые, ничего не значащие темы, трусливо избегая воспоминаний о прошлом. А сейчас мужчина хотел коснуться именно их.

Первым желанием было отказаться и сбежать. Опять. Укрыться в своей раковине и делать вид, что ничего не было и не будет. Жить одним днём, боясь заглянуть в будущее, которое казалось таким однозначным.

— Да, — произнесла тихо, но твёрдо, поворачивая голову и смотря ему прямо в глаза. — Готова.

Мы перешли в гостиную, сели у камина, смотря, как пламя пожирает дрова. Кружка с горячим чаем грела руки.

— Я хотел бы извиниться перед тобой, Кейт, — неожиданно произнес мужчина, заставив меня удивлённо взглянуть на него.

— Извиниться? — переспросила я, скривив губы. — Разве вы модифицированные умеете извиняться?

Горечь и сарказм не укрылись от него, но заострять на них внимание мужчина не стал.

— Умеем, если захотим. А в нашей истории именно я поступил неправильно. Я старше, умнее, опытнее и не должен был использовать другие методы.

— То есть ты жалеешь только о способах, которыми поймал меня, а не о том, что сделал? — уточнила у него, вновь отворачиваясь к окну и делая глоток чая.

— Кейт, я бы всё равно поймал тебя, рано или поздно. Зверь сделал свой выбор, который совпал с моим, и отступать я не намерен. Ни тогда, ни сейчас.

— Просто методы поменял, — отозвалась я.

Странно, но больно и обидно не было. Ничего нового мужчина мне не сообщил, я сама это понимала и чувствовала.

— И не скрываю этого. В любом случае, я поступил отвратительно. Мне не стоило вмешивать сюда бизнес твоего отца, шантаж, — продолжил мужчина. — Я не мальчик, Кейт. Мне не восемнадцать лет, хотя

я и в этом возрасте был далёк от романтики. Не буду рассказывать о том, сколько было женщин и как они сами кидались на меня, как я эгоистичен и привык получать, что хочу, любыми способами. Что мне было легче действовать напролом, чем пытаться понять тебя. Можно, конечно, обвинить зверя, который сходил с ума. И то, какие желания обуревали меня, когда я представлял тебя в руках Гилмора.

Тяжелый вздох и исповедь продолжилась:

— Да, я выбрал легкий путь. Думал, что ты просто играешь со мной. Так же как остальные. Ты ведь сама пришла ко мне, Кейт. По доброй воле. В моём понимании надо было проявить немного настойчивости, чтобы всё изменилось.

— И я вдруг пойму, какой ты идеальный, замечательный? — фыркнула в ответ. — И какой шанс я упускаю, отказываясь от столь лестного внимания?

— Можно и так сказать. А вместо того, чтобы приручить, я едва не сломал тебя. Мне жаль, Кейт, если бы я мог всё изменить, то действовал по-другому.

— Но всё равно не отступил. И теперь не отступишь. Это лишь отсрочка, — прошептала едва слышно, поднося кружку к губам.

— Да, — не стал лгать Омару, обжигая взглядом щеку. — Я даю тебе привыкнуть, осознать новое положение. И готов ждать… столько, сколько потребуется. Но не отступлю. И ты должна это понимать.

— Ясно, твоя точка зрения мне понятна. Но ничего обещать не могу. Спасибо за откровенность, пойду спать. День был насыщенным, устала немного.

А после наступила ночь с её снами. С каждым днём игнорировать желания своего тела было всё сложнее. Меня ломало как наркомана. Хотелось коснуться, целовать, обнимать, почувствовать его руки на своём теле. Окунуться в водоворот чувственного наслаждения, который мне мог подарить лишь он.

Следующие пару дней я всеми силами боролась со своим телом, с отчаяньем понимая, что уже сдалась.

В ту ночь я вновь проснулась с криком на губах. Долго лежала, хрипло дыша, и даже на расстоянии чувствуя близость мужчины, который расположился на полу и тоже не спал.

Потом вдруг вскочила и бросилась в ванную.

Умылась ледяной водой и встретилась взглядом с собственным отражением.

— Проиграла, — шепнула сама себе, дрожащей рукой выключая воду. — Проиграла…

Путь до комнаты был долгим. Я шла медленно, цепляясь за стенку как пьяная, вошла, пытаясь привыкнуть к темноте.

Рейф ждал. Мужчина сидел на полу, встречая меня золотом обжигающего взгляда.

Ему тоже снились сны, столь же яркие, что и у меня. Мы оба оказались в этой ловушке собственных поступков. И спасения нет.

Я подошла к матрасу, медленно опустилась, вставая на колени и сгорая от его взгляда. Коснулась пальцами лица, и сама потянулась к его губам.

— 37-

Кейт

С таким же успехом я могла целовать статую — холодную, равнодушную, чужую и бездушную. Мужчина даже не дёрнулся от моих прикосновений, не вздрогнул, не вздохнул прерывисто. Просто застыл изваянием и смотрел.