Обрученные зверем
Шрифт:
Да и взгляд, который он бросил на несчастную, тоже был… впечатляющим.
Она покраснела, потом побледнела, хватаясь за воротник кофточки, будто стало трудно дышать, и проблеяла:
— Н-нет… то есть да. Желаете еще что-нибудь?
— От вас — нет, — отозвался мужчина, вновь сосредотачиваясь на мне. Жаль, я только дышать стала нормально.
Я так понимаю, это от меня он чего-то желает. И, судя по всему, очень сильно.
— Приятного аппетита, — произнесла официантка, прежде чем
— На чём мы остановились? — поинтересовался Стив.
— На игре, цена которой моя жизнь, — отозвалась я и, потянувшись вперёд, спокойненько положила себе кусочек чизкейка на тарелку, так же спокойно отделила кусочек и отправила в рот.
Вкусно.
Вот еще бы не смотрели на меня некоторые так… жадно.
Наверное, это был протест и некий вызов. Ему и себе. Смогу или нет. Смогла, только восторга от этого не испытывала, теряясь от этого солнечного взгляда, когда молодой мужчина не отрываясь смотрел на мои губы.
— Зачем так радикально, Мари? — поинтересовался он с небольшой хрипотцой в голосе.
Это он про что сейчас? Господи, я же забыла, о чём мы говорили!
Пришлось покопаться, чтобы вспомнить и взять в себя в руки. Какой бы ни был он вкусный, этот чизкейк, есть его под таким взглядом просто невозможно.
— А как иначе? Для тебя это пустяк, а для меня — жизнь, в которую ты ворвался, не спрашивая разрешения.
— Это же что-то личное, да? — вдруг спросил оборотень, заставив меня настороженно замереть.
Его взгляд с губ переместился чуть ниже и снова вернулся к глазам.
— Что именно?
— Твоя неприязнь. Ты не радикал, чтобы ненавидеть меня просто так, за мою сущность. Значит, что-то очень личное.
Модифицированный подался ближе, наклоняясь вперёд, через стол.
Слишком близко. Я даже смогла рассмотреть коричневые крапинки в глубине его необычных глаз. Они словно затягивали в свой омут.
Почему словно? Именно так модифицированные и действовали.
Шарахнулась, вжимаясь в спинку диванчика и крепко зажмуриваясь.
«Не смотреть в глаза! Не смотреть в глаза! Не дать сломать себя! Не позволить зайти так далеко!»
Тихо звякнула посуда, и вновь тишина. Только стук собственного пульса в ушах и ожидание чего-то… страшного и непоправимого.
Но давления не было, скорее, глухое раздражение с капелькой разочарования, которое горчило на губах.
Шорох.
А я всё не могла решиться открыть глаза. А вдруг всё начнётся снова?
— Мари, — терпеливо произнёс оборотень. — Я же пообещал, что не стану тебя ни к чему принуждать.
— А как же ваши… особенности?
Магнетизм, желание, которое невозможно контролировать, которому невозможно противостоять. Животные инстинкты, направленные лишь на размножение. Уничтожающие и
— На тебя воздействия не будет. Никогда.
Я всё-таки рискнула открыть глаза, понимая, что веду себя очень глупо. Но взгляд поднимать не спешила, изучая собственные руки, лежащие на коленях.
— И я должна поверить тебе на слово? — тихо спросила у него.
Опасная игра. Неправильные слова. С ними нельзя так разговаривать.
Я помнила. Никогда не забуду, даже если захочу.
— Можем подписать документ, — продолжил молодой мужчина неожиданно спокойно.
Зашуршали салфетки, звякнула тарелка.
— Это что такое?
Кажется, кто-то нашел записку официантки.
На это стоило посмотреть. Хищник изучил клочок бумаги, смял и отбросил в сторону.
Вот так и разбиваются девичьи мечты.
После чего взял белоснежную салфетку, достал ручку из внутреннего кармана и выжидательно на меня глянул.
— Что писать?
— А я откуда знаю. Это же твоя идея. И писать договор на салфетке… — я тихо рассмеялась, а он вдруг напрягся. — Что?
Что я опять сделала не так? С ним как по минному полю, уже не знаешь чего ожидать.
— Ты впервые рассмеялась.
Тоже мне, великое событие. Но для него это почему-то было важно.
— И что? — тут же насупилась я.
— Тебе идёт, — отозвался Стив. — И улыбка красивая.
И что я должна на это ответить?
— Спасибо, — промямлила в ответ и побыстрее сменила тему. — Тебе не кажется, что писать договор на салфетке… странно?
— Другой бумаги нет. Мы можем потом перепечатать. Значит, пункт первый: никакого внушения?
И взгляд такой… почти невинный, только чертенята так и бегали в глубине.
— Почему у меня такое ощущение, что ты что-то от меня скрываешь?
— Все мы что-то скрываем.
— Что-то важное.
— Но я могу ответить на любые твои вопросы.
— Прямо сейчас? — удивилась я.
— Потом, — уклончиво отозвался хищник, но отступать мне не хотелось.
— Когда?
— В нашу первую ночь. Я расскажу тебе абсолютно всё в нашу первую ночь. Если смогу хоть немного насытиться тобой.
— 15-
Ну что, Мари, довольна? Получила ответ на свой вопрос? А вот теперь сиди и думай, что с этим делать. И с собственной фантазией, которая разыгралась не на шутку, представляя меня и его… нас… на огромной кровати. На смятых простынях… сплетённых в одно целое.
Ой, мамочка…
Нет, это просто невыносимо. Этого модифицированного слишком много. Его взгляда, прожигающего насквозь, голоса, что мягко обволакивал, как воздушное облачко. Теперь этот… хищник еще и в фантазии мои проник.