Обрученные зверем
Шрифт:
Губы мягкие, тёплые… сладкие.
С пряным запахом корицы и осени. Терпкие, как горячий глинтвейн с нотками сладкого апельсина и ароматной гвоздики.
Сопротивление спадало. Я уже не пихалась, вслушиваясь в сердце, которое гулко стучало под моими ладонями. Губы сами раскрылись, позволяя ласкать. Влажный язык коснулся их, чуть раздвигая, побуждая отозваться, ответить на хмельной поцелуй.
Внутри что-то росло, тянулось ему навстречу. Не желание, хотя и оно разгоралось в крови, подобно костру. Какое-то непонятное родство, единение… признание.
Именно
Стив расслабился, утратил бдительность, решив, что я сдалась, именно это помогло мне оттолкнуть его и отбежать в сторону, прижимая дрожащие пальцы к губам.
— Т-ты…
Меня потряхивало… от неудовлетворенного желания, страха и тревоги. От янтарного взгляда, в котором бушевало неприкрытое желание.
— Хочу тебя, — глухо ответил Стив, напряженно следя за мной, словно хищник, ловил каждое движение, готовый в любой момент броситься наперерез. — С первого мгновения… с первого прикосновения и вздоха. Да, я сделаю всё, чтобы ты была со мной, переверну этот грёбаный мир, уничтожу любого на своём пути!
Я сглотнула, едва удерживаясь на ногах. Не лжет и не врёт. Не уворачивается и не хитрит.
Ну же, Мари, радуйся. Он говорит правду, которую ты так добивалась и ждала.
— Но я никогда… никогда не причиню тебе боль… осознанно, — продолжил модифицированный. — Не смогу. Потому что мне будет в десятки раз больнее.
И это не просто слова, нечто большее.
— Что ты сделал со мной?
Напрягся, но всё-таки ответил:
— Выпустил эйо.
— 41-
Вот как у него так получается? Вроде и правду сказал, в этом я нисколько не сомневалась. А с другой стороны, запутал меня еще больше. Зато какой эффект от его слов. Я сразу утратила весь боевой пыл и замерла, отчаянно пытаясь понять, что скрывается за этой, казалось бы, совершенно простой фразой.
— Что ты выпустил? Что такое эйо?
В этот момент я даже начала злиться не на него, а на себя. За то, что из принципа и вредного характера совершенно не интересовалась модифицированными все эти годы. Решила по глупости и тугодумности, что если отгорожусь от них и перестану интересоваться, то меня минует беда.
И что имеем в итоге? Отсутствие информации сделало из меня необразованную дурочку, которая спотыкается на простейших словах.
Или нет? Хотелось верить, что это странное и непонятное наименование, услышанное однажды, отложилось бы в памяти.
— Надо же, — отозвался Стив, присаживаясь в кресло, на котором только недавно пыталась уснуть Кейт. — Они не рассказали тебе об эйо? Какая оплошность со стороны радикалов и твоего отца.
— Прекрати издеваться. Это совершенно не смешно.
— Разве похоже, что я смеюсь?
Не похоже. Наоборот, мужчина собран, сосредоточен и напряжен, несмотря на расслабленную позу и тон, которым он задал свой вопрос.
— Почему ты просто не можешь нормально ответить хотя бы на один мой вопрос? Почему говоришь загадками или увиливаешь? Тебе так нравится издеваться надо мной? — поинтересовалась я, аккуратно присаживаясь на
Можно было, кончено, сесть на сам диван, но мне хотелось иметь место для манёвра. Конечно, в любом случае далеко убежать от модифицированного босиком, в потёртых штанах и футболке, когда на улице сырость и дождь, я не смогла бы. Но всё равно давать оборотню шанс поймать меня легко и просто совершенно не хотелось.
— Я ответил нормально. И чистую правду. Открыл тебе, между прочим, одну из тайн моего народа. Хотя не должен был этого делать. Но ты хотела правды, и ты её получила.
— Ты же знаешь, что я ничего не поняла, — парировала в ответ и тут же замерла, подозрительно на него уставившись. — Тайну? Народа?
— Да. И по головке меня за это не погладят.
— Можешь не волноваться, ты и здесь выкрутишься. Я всё равно ничего не поняла. Теперь у меня тоже цвет глаз поменялся?
А вот этого мужчина от меня точно не ожидал.
— Что? — быстро спросил Стив, подаваясь вперёд. — Что ты сейчас сказала?
Ой, язык — враг мой.
— Ничего, — вскакивая и становясь за спинку дивана, используя его в виде щита, ответила я. — Просто так… глупость.
Но хищника было не обмануть.
— У кого ты видела изменившийся цвет глаз, Мари? — зловещим голосом спросил оборотень, медленно поднимаясь.
«Не убегу… и не спрячусь, — с тоской подумалось мне. — И даже если голос сорву в крике, никто не придёт на помощь. В этом крохотном домике Стив Омару может делать со мной, что хочет и как хочет».
— Я просто спросила.
— Врёшь. Ты видела это у человека. У девушки, — продолжал считывать меня модифицированный, а голос становился всё тише и зловеще. — У той, кто никак не могла быть оборотнем, но стала меняться.
— Я узнала это от радикалов.
— Врёшь. Эта информация скрыта от них, так далеко их не пускали. Ты сказала, тебе помог сбежать друг отца…
— Да.
— Это была она, не так ли?
— Совершенно не понимаю, о чём идёт речь, — упрямо возразила я.
Но это внешне я была такая храбрая, сильная и уверенная, внутри у меня всё дрожало от страха. И оборотень, как заправский хищник, чуял его. Вон как ноздри зашевелились, глубоко затягивая воздух.
— Тебя увезла Кейтлин Хоуп.
— Не знаю, кто это, — совершенно честно ответила ему и решила действовать самым известным способом. Что может быть лучшей защитой? Конечно же, нападение. — И вообще, ты переводишь разговор! Ты не сказал мне, что такое эйо! Куда ты его выпустил? Как это теперь отразится на мне? И что теперь делать?
Но Стива было не сбить с толку.
— Где она, Мари?
— Кто?
— Где Кейт?
Надо же, как заинтересовался.
— Твоя подружка?
Папа сказал, что она сбежала от одного из Омару, а вдруг от Стива? Имя ведь мне никто не называл, а я и не спрашивала. И вообще, оборотень может только один раз обручиться с человеческой девушкой или это многократный эффект? А ему остаётся лишь выбрать? Про наш выбор говорить не стоило.