Обряд
Шрифт:
— Передал наш Владимир — ну то есть вы, — тотчас отозвалась Лиана. — На пальцах — каждая личность оставляет уникальный отпечаток. Ваш, Владимир, отпечаток не совпадает с…
— Ясно, можете не продолжать, — перебила Агата. — Извините, если что. Но меня это совсем не радует. Так вы предусмотрели что-нибудь против этого? — вновь посмотрела она в глаза Лианы и та кивнула.
— Но я передам послание остальным. Владимир не стал бы его отправлять просто так. — Лиана помахала “постояльцам” рукой и отбыла. И снова через дверь — безо всяких исчезновений.
— Знаете что странно? — посмотрела Агата в глаза
— И от кого же?
— Ну сказала же — “угадайте”. От Вероники. Девицы наши вечно кривились — фу, как так можно про котиков?! А Вероника только смеётся, и снова: такие вот пирожки с котятами — их ешь, а они пищат.
— Такие вот пирожки с котятами, — медленно проговорил Владимир. — Вот как. Думаете, такое послание от неё? Намёк на что-то?
— Врубиться бы, на что. Ладно, — вздохнула Агата. — Давайте сюда блокнот, это тоже запишем.
* * *
Владимир начертил круг — охранный периметр — вокруг стула, и открыл ноутбук. Скорее по привычке: Владимиру-второму такие устройства не нужны, даром что компьютеры — вычислители — на другой Земле есть, и превосходят здешние по всем параметрам.
Что обычно делает агент после опасного задания? Верно, проверяет всё снаряжение, и себя любимого — нет ли чего постороннего. Владимир исполнил “зоркий глаз”, прямо на столе. Всё чисто, нет посторонних воздействий.
И осёкся. Посторонних нет, а какие есть?! Уточнил запрос к “глазу”, и получил перечень активных воздействий на себя. И чуть со стула не упал. Трижды повторяется “стальная воля” — то, что используют на операциях, чтобы не терять сосредоточения, не падать духом… Опаньки, как сказала бы Агата. Откуда дровишки? Кто поставил, да ещё в трёх экземплярах?
Снять все три воздействия оказалось несложно. И сил они отнимают порядком — что получается, сам Владимир и ставил? Тогда понятно, откуда постоянное назойливое внимание Владимира-второго, отчего его голос почти ощутимо шепчет в уши. Стоило отменить три экземпляра этого виграфа, и навязчивое присутствие двойника пропало. Но память и моторные реакции сохранились: Владимир исполнил, для пробы, “зайчика”, запустил ярким лучом в стену. Сработало без сбоев.
Следующий вопрос — каким образом можно понять, что появилось такое вот воздействие, не исполняя каждый час “зоркий глаз”? Задачка оказалась простой — для Владимира-второго. Но на этот раз он не перехватывал инициативу, а словно спрашивал: можно, займусь? Можно, разрешил Владимир-здешний.
…Когда Агафья открыла глаза, Владимир бродил по их апартаментам с листом бумаги — а на нём, отчётливо видно, “зоркий глаз” и другие детекторы. Агафья улыбнулась. С Владимиром ничего не страшно — он не забывает ни про безопасность, ни про что.
— Выспались? — Владимир отложил лист бумаги на столик у кровати и присел на краешек, взяв Агафью за руку. — Вчера вы с ног валились.
— Замечательно отдохнула, — заверила Агафья, усаживаясь в постели. — Сегодня ещё погуляем по городу, да?
— Если хотите. Наталья тоже хочет напроситься — ей не очень нравится сидеть тут с врачами.
Агафья рассмеялась и, придвинувшись, обняла Владимира.
— Конечно, пойдём все вместе.
…После
Стоп. Минутку. Или та же самая! Чёрт, она ведь прямым текстом тогда сказала: та же самая. Значит, Метельская одна и та же, на этой и другой Земле, и, по всему, умеет быть и там, и здесь одновременно. Умела. А ещё Наталья упоминала, что общалась с Вероникой у зеркала. Ну-ка, ну-ка…
Владимир вошёл в комнату Натальи — дверь приоткрыта, можно входить — и бегом добрался до того самого “соглядатая” в спальне Натальи. Кто оставил этот странный виграф под кроватью? И второй, на картине? Владимир добыл новый телефон и провёл детектором — кромкой экрана — и по рамке зеркала, и по картине.
Что и следовало ожидать. Опознаны биологические следы — то, что люди оставляют, прикасаясь пальцами. И это отпечатки Метельской. Очень, очень старые. Вполне возможно, это она ставила виграфы. Учитывая, что Наталья живёт здесь как в крепости, она тоже может быть как-то замешанной в этой истории. И они — Агата, Агафья и Наталья — очень похожи. Сделать ту же причёску, обрядить Агафью и Наталью в одну и ту же одежду — и не различить, пока молчат и не двигаются.
“Ничего уже не понимаю”, подумал Владимир, и, сам не понимая, зачем, оставил в спальне Натальи виграф-”будильник”. Мягкий, но действенный способ разбудить и позвать. Надо и в их спальнях такие же поставить. Энергии потребляют мало, служат долго, откликаются на расстоянии до двух сотен метров. И…
Только сейчас, получается, заметил. Тот виграф, который “на скорую руку” нарисовал там, в мастерской, Владимир-второй этим утром, предупреждает — есть воздействие. Но пока не вспомнил об этом виграфе, он и не отзывался. Плохо дело.
Владимир вернулся в мастерскую. Всё верно. После того, как поприсутствовал на утренней молитве, вновь появилась “стальная воля”, усиливающая присутствие Владимира-второго. Владимир удалил воздействие и дал двойнику новое задание: уметь по возможности оперативно вспоминать про новый детектор. А пока двойник радостно “шевелил мозгами”, не особо отвлекая Владимира от собственных мыслей, тот делал выводы. Если “стальную волю” навязывает молитва — а в ней не было формул, адресованных кому-то конкретному — вероятно, молитва тоже триггер. Тогда основное воздействие или на одежде — снаряжении — Агафьи или Владимира, или… где-то в их головах.
Выходит, нужно проверить Агафью и всё их снаряжение, не привлекая внимания и не вызывая подозрений. Час от часу не легче. Ещё одна задачка для двойника, раз ему так нравится со всем этим возиться. Владимир сидел, погружённый в не очень радостные мысли, когда заглянула Агафья.
— У нас всё готово! Идёмте завтракать? Что с вами?! — встревожилась Агафья, подбежав к Владимиру. А тот в очередной раз пытался выгнать из памяти сцену в морге.
— Её никто не заменит, — тихо позвала Агафья, взяв Владимира за руки. — Держитесь. Но вы очень нужны мне, правда. И вас никто не заменит, понимаете?