Обрыв
Шрифт:
В парке вокруг санатория гуляли его обитатели. Темноволосую девушку в инвалидной коляске на аллее он заметил издалека. Она двигалась по странной траектории - то поворачивала вправо или влево, то начинала кружиться на месте... Если ей удавалось сделать более-менее плавный разворот, она счастливо смеялась, запрокидывая голову и подставляя лицо солнечным лучам, пробивающимся сквозь кружевную зелень. Гордей узнал ее - девушку с фотографии в гримерке Дамира.
Заготовленные фразы вылетели у него из головы. Эля заговорила сама.
– Хочу заниматься бальными танцами для "колясочников", -
– Это так красиво! Как думаете, у меня получится?
– Уверен, - с жаром ответил Гордей.
С Элей было легко и просто. Она спросила, что нового в цирке, вежливо похвалила газету, в которой работает Гордей, за то, что в ней "почти никогда" не пишут "откровенные глупости", а потом стала вспоминать, как пришла в цирк, познакомилась с Климом и согласилась сделать с ним номер.
– Вначале было очень больно, у меня на руках и ногах были шрамы от ремней, из-за того, что они затягивались и разрывали кожу. Потом-то привыкла, конечно...
А в тот самый день все, по словам Эльвиры, не задалось с самого начала.
– Я тем утром, вообще-то, не должна была тренироваться, - собиралась съездить к маме, она у меня в Полтавской области жила. Клим меня отпустил, сказал, что ему и одному есть над чем поработать. Я еще на радостях, что удалось вырваться, пообещала Дамиру и Стелле привезти по банке нашего знаменитого полтавского меда. И опоздала на поезд! Ушел из-под носа. Взяла билет на вечерний и вернулась в цирк, как раз к началу репетиции. Работали, все шло нормально, а потом - обрыв. Во всех смыслах. Очнулась в больнице. Так и не съездила к маме...
– Клим говорил, вам предлагали выгодный контракт в Швейцарии, - осторожно сказал Гордей, - а когда вы... когда это случилось, вместо вас в Швейцарию поехал другой дуэт. Вам не приходило в голову... Простите, что я об этом спрашиваю. Вы не думали, что ваши конкуренты могли как-то... скажем так, подстроить ваше падение?
– Что вы!
– воскликнула Эля.
– Вика и Тема Ивашовы не способны ничего подстроить! Тем более что они нам не только конкуренты, но и друзья. Нет-нет, это исключено...
На прощанье Эля взяла с Гордея слово приехать к ней, когда он во всем разберется, и "все-все рассказать".
На следующий день Гордей выяснил, что в то время, когда разбилась Эльвира, Ивашовы гастролировали в Мексике. Алиби? Но алиби тоже нужно проверять...
Он размышлял об этом в курилке и не слышал, что бубнит рядом Патиссон, хотя автоматически кивал и даже поддакивал. Вдруг из бубнежа клоуна Гордей вычленил слово 'Леха'.
– Ты, говорит, завязывай, а то с пьяных глаз еще не то померещится. Я ему - не за твои пью! Трезвенник нашелся. Я-то знаю, чем они с Лехой в гримерке занимались!
– Чем?
– Так бухали ж! Я ему говорю - я вас видел! А он - померещилось!
– Стоп! Еще раз - и по буквам! Кого видел?
– Ты, писатель, извини, тоже тормоз, хоть и непьющий. Я ж тебе толкую! Леха с ним водку пьянствовал! Перед тем, как умер!
– С кем? Да говори же, не тяни!
– Гордей едва не схватил клоуна за грудки.
Патиссон назвал имя.
– С кем?!
– изумился Гордей. А потом будто услышал голос Эльвиры: 'Я тем утром, вообще-то, не должна
В этот момент в курилку заглянула Лена.
– Гордей, выйди на минутку! Слушай, я поговорила с Егорычем, служащим в тигрятнике, он клянется, что все запирал и клетки перед уходом проверял. Странно все это! Кстати, Ланской грозится его из-за тебя... из-за этого ЧП уволить. И еще вот, ты там, когда с тиграми сражался, обронил зажигалку, он просил тебе передать.
– Zippo?
– присвистнул Гордей.
– Это не моя. Но я знаю, чья. И теперь я знаю почти все...
***
Они столкнулись в коридоре, и обоим сразу стало понятно, что расследование Гордея подошло к концу.
– Что, появились вопросы?
– Скорее, ответы.
– Неужели? Ну, заходи.
Гордей переступил порог гримерки. От волнения у него пересохло в горле.
– Пазл сложился, когда я понял, что жертвой должен был стать Клим, - сказал Гордей, глядя Дамиру в глаза.
– Ты очень хотел избавиться от него, чтобы заполучить Эльвиру, и выбрал для этого момент, когда он собирался репетировать один. Мотив у тебя был, а тут появилась и возможность. Накануне вечером ты испортил лебедку Клима. Закоротил отверткой, верно? Знал, что он придет утром и будет вынужден воспользоваться цирковой, которая барахлила и могла в любой момент заклинить! Ты знал о неисправности цирковой лебедки, но никому ничего не сказал. И Алексея, электрика, как-то заставил молчать. Он и молчал, но потом, видимо, совесть замучила, и он надумал мне все рассказать. Тогда ты его напоил и столкнул в строительный котлован... Что-то я разнервничался. Огоньку не дашь?
– Здесь не курят.
– А может, ты свою зажигалку потерял? Не в тигрятнике ли? Дай угадаю - там было темно, ты подсвечивал себе зажигалкой, чтобы нащупать выключатель, и обронил ее. А Егорыч потом нашел.
– Знаешь, у меня нет времени слушать твои инсинуации. Я недавно подписал новый контракт, через три часа самолет, хочу уехать и все забыть.
– Я так понимаю, два года назад все забыть не получилось.
– Что ты можешь понимать?! Когда вместо него разбилась она, моя нормальная жизнь оборвалась!
– выкрикнул Дамир. Гордей таки задел его за живое.
– Почему она выбрала его? Я хотел всего лишь исправить ее ошибку. И мне подвернулся случай! Это как стоять над обрывом - до жути страшно и в то же время неудержимо тянет вниз...
– А Клим считал тебя другом.
– В любви, как на войне, каждый сам за себя! И не только в любви. Тебя, кажется, интересует цирковое закулисье? Я расскажу тебе. Зависть, жадность, конкуренция, подковерные интриги за лучший контракт, за возможность поехать в лучшую поездку, любовные треугольники, кипящие страсти. Смертельные обиды разрывают на части старые семейные династии, близкие люди тайно ненавидят друг друга. В ход идет все - от банальной травли и безобидных шуток до порчи реквизита и убийств на почве ревности. Вот что это такое! А теперь мне пора в аэропорт, меня уже такси ждет.