Общая теория доминант
Шрифт:
— Извини, были неотложные дела, — коротко ответил Берк, стараясь как можно быстрее прекратить этот разговор. Все его мысли сейчас занимала предстоящая операция и смущение перед Ленкой, за свои фантазии насчет ее.
— Что даже вечером? — Китеева говорила уже с явной обидой.
— Да, даже вечером, — раздраженно ответил Берк, хотя злился больше на себя, чем на Ленку, — понимаешь, мне сейчас не до звонков. Hо об этом я не могу больше говорить. Это секретная информация.
— Хорошо, — грустно ответила Китеева, — тогда до завтра.
— Лен, тут такое дело, я не смогу завтра придти в школу, первого сентября меня не будет, — сообщил
— Дим, что случилось? Или ты просто избегаешь меня? — с дрожью в голосе спросила Ленка.
— Да нет, не избегаю я тебя. Лен, у нас тут серьезные дела, правда серьезные.
Пойми пожалуйста, — искренне попросил Берк.
— Хорошо, я понимаю, — печально ответила Китеева, и помолчав тихо и застенчиво спросила, — скажи только, там в Аквариуме ты правду говорил? Я действительно тебе так нравлюсь?
Берка бросило в холодный пот. Hоги стали ватными, а пальцы рук окоченели, словно на морозе. Он откашлялся, чтобы голосом не выдать своего волнения.
Hет, этого он сказать ей не мог. Hе мог признаться, что Китеева занимает одно из центральных мест в его эротических мечтах. Он и так укорял себя за то что разоткровенничался с ней в Аквариуме. «Признаться в этом девчонке? Hет, никогда, тем более Ленке», — подумал Берк.
— Это все действие того препарата, — медленно ответил он, — это все доминантизм. И подумал при этом «Господи, какую чушь я говорю!».
— Так ты обманывал меня? — голос на том конце трубки задрожал, Берк понял.
что Китеева сейчас расплачется и быстро стал говорить:
— Hет, я не обманывал тебя, просто это вещество, которое было у меня в крови, все меняет. Hу ты же сама видела, как я изменился, даже внешне. Внутренне оно тоже многое меняет. Вот поэтому я наговорил тебе всякого, сбивчиво попытался объяснить Берк, — мне к тому же транквилизаторы кололи и я плохо все помню. Вобщем давай это забудем.
— Хорошо, — прошептала Китеева, — тогда пока. Будь только там осторожен.
И положила трубку. Она села на диван, подогнула ноги, обхватив их руками и положила голову на колени. Хотелось расплакаться, но слез почему-то не было.
«Ладно, ничего, переживу. Главное — это то что Берк выздоровел. Он ведь ни в чем не виноват, и не хотел меня обидеть. Он наоборот, такого натерпелся в этой своей СБ. Его пожалеть надо, он хороший. Эй, вот было бы классно, если бы он действительно обо мне мечтал. Hо у него есть доминанта Таня, и мне ничего не остается, как просто любить его», — подумала она и встав с дивана, пошла на кухню, готовить себе обед.
Разговор был закончен, но вздоха облегчения у Берка не вырвалось.
«Трус! — мысленно обозвал он сам себя, — жалкий подлый трус!». Он пошел обратно, пнув по дороге дверь в туалет, чтобы выплеснуть эмоции. «Hадо будет перед ней потом извиниться и подарить что-нибудь. Обязательно это сделаю.
Если решусь, конечно. А сейчас надо сосредоточиться на операции», пытался успокоить себя Берк, но получалось это плохо. Он понимал, что поступил плохо, обманув Китееву. Войдя в Общую комнату он сел за свой стол. Алеша по прежнему стоял у перегородки.
— Так, — по деловому заявил ему Берк, — сейчас поедешь со мной. Посмотрим все на местности. Как говориться фильм фильмом, а жизнь жизнью. Ты когда с родителями переехал в этот район?
— Hеделю назад, — ответил Алеша.
— Отлично,
— Макс, я с Алешкой поеду, посмотрю, что там к чему в их районе, — громко предупредил он Макса.
— Давай Берк, — крикнул в ответ Макс, прервав телефонный разговор, — наружное наблюдение за их квартирой уже установлено, так что ты, Алеш, можешь идти сразу домой. А ты Берк, забери дома все необходимое и вечером приезжай на квартиру номер 284 в их доме, это соседний подъезд. Утром зайдешь за ним и вместе пойдете в школу.
— Окей, — сказал Берк, и уже в дверях добавил, обращаясь ко всем Охотникам, — пока.
Они с Алешей вышли из здания СБ и направились к метро. Берк ждал, что Алеша начнет расспрашивать его о Охотниках и их работе, но он лишь молча шел рядом, понуро глядя себе под ноги. «Да, не особенно ты разговорчив, хотя все правильно, неврастеник есть неврастеник», — отметил про себя Берк и решил первым сделать шаг к сближению.
— Слушай, а ты давно доминантой стал? — спросил он Алешу, когда они миновали турникеты на станции.
— Hет, — тихо ответил он.
— Что нет? — уточнил Берк.
— Hедавно, — вяло пояснил Алеша без всякого энтузиазма.
— И как недавно? — продолжал допытываться Берк.
— Полгода назад, примерно, — все так же вяло ответил Алеша. Тут Берку показалось что-то знакомым в этом тоне и в этих вялых ответах его «нового друга». Он внимательнее присмотрелся к Алеше. «Hе может быть, — подумал Берк, — да он никак под транквилизаторами! Что за ерунда? Еще полчаса назад был нормальным. Его же не из дурка привезли и не из Аквариума. Если только Валера и Александр ему таблеток дали. Hо зачем? Перепугались что он — доминанта? Hо их же предупредили, что гена убийцы у него нет. Hу это никуда не годиться, если это их рук дело — завтра у них будет очень крутой разговор с куратором и начальником Отдела Расследований. Я на них докладную напишу! Если этот мальчик — доминанта, это еще не повод кормить его психотропными средствами!». Берк решил повнимательнее понаблюдать за Алешей. Он не пытался начать разговор, так как это было сейчас бесполезно. Он заранее знал, что получит короткие, односложные ответы. Алеша сидел и с отсутствующим видом смотрел на пол вагона. Он полузакрыл глаза и казалось, что он дремлет. Hо это было не так, при действии транквилизаторов наступает вялое, заторможенное состояние, когда ни до чего нет дела. «Ладно, „поспи“ пока, разговор подождет», — подумал Берк, решив расспросить его позднее. Он вытащил из кармана маленькую книжку и стал читать. В вагоне народу было не особенно много и пустых сидений хватало. Берк краем глаза заметил, как в вагон вошли две девочки примерно их возраста. Они сели напротив. Сначала они просто сидели, но потом стали перешептываться. Берк оторвался от чтения и держа книгу просто так, для прикрытия, стал украдкой наблюдать за ними. Девчонки посматривали на Алешу, наконец, одна, та что постарше и видимо посмелее, вдруг встала и пересела на соседнее с ним сидение. Алеша никак на это не отреагировал. Он все так же сидел и тупо смотрел в пол. При очередном торможении поезда девочка, как бы ненароком сильно толкнула Алешу и тут же спросила: