Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри

Цитвер Барбара

– И, судя по всему, крайне мало! – съехидничала Мег.

Джой оглядела остальных женщин, которые, кажется, ждали, когда затихнет перепалка.

– Сегодня довольно тепло, – заметила Джой.

– Как в шестьдесят девятом, – отозвалась Агги, поглядев на подруг. – Вы помните?

– Конечно, – ответили в унисон Гала и Вив.

– Тогда был самый теплый январь за всю историю наблюдений, – пояснила Лилия.

– У меня все орхидеи погибли, – прибавила Агги. – Такое не забывается.

– И лично я, – объявила Гала, – собираюсь воспользоваться

этой благословенной оттепелью. Нет ничего лучше, чем плавать нагишом. Сегодня никакого купальника.

– Согласна, – сказала Вив. – Подожди меня.

Джой испугалась, что Гала с Вив будут раздеваться прямо здесь, но пожилые дамы встали и направились к пляжному домику.

– Согласна, – сказала Агги, и вот она-то сняла с себя купальник, не сходя с места. – Джой, дорогая, такой денек просто подарок. Вы заметите, что вода гораздо теплее.

– Но ведь ночью был мороз, – с недоверием возразила Джой.

– Так ведь ночью, – сказала Мег, которая тоже начала снимать купальный костюм. – А сейчас день. Пруд ведь мелкий. И прогревается очень быстро.

Гала с Вив вернулись обратно, завернутые в большие полотенца. Агги с Мег уже избавились от купальников, и теперь Лилия сняла с плеч лямки. Все они улыбались Джой. Может, и ей сбросить уродливый старый купальник и искупаться нагишом вместе с остальными?

Она решила, что так и сделает. Немного смущаясь, она сбросила купальник и присоединилась к цепочке обнаженных бледнокожих женщин, которые шли к воде.

– Только не пугайте нас сегодня, – предупредила Мег, когда все спрыгнули с мостков в воду. – Пятнадцать минут, не больше.

– Ладно, – пообещала Джой, прежде чем нырнуть.

Они были правы. Вода оказалась намного теплее вчерашней, с трудом верилось, что они купаются в том же самом пруду. Теплые потоки с отмелей ласкали тело, пока Джой плавала в прохладной воде. И снова она ощутила себя помолодевшей и очистившейся. Кожу начало пощипывать, она сделалась упругой, и волны чистой энергии захлестывали Джой, как будто пруд был напитан электричеством, которым заряжал и ее.

Руки сделались сильными, ноги – могучими, пока она плыла сначала кролем, затем баттерфляем. Она нырнула, открыла под водой глаза и поплыла сквозь пласты теплой и холодной воды подобием брасса. Когда она вынырнула, солнце стояло высоко, светило ярко, и она перевернулась на спину и лежала, как показалось, довольно долго. На небе глубокого голубого оттенка не было ни облачка, и Джой охватило ощущение полного умиротворения и спокойствия.

Вдруг она почему-то вспомнила мать.

«Она здесь», – с полной уверенностью решила Джой. Кладбище Маунт-Кармель с его ржавым железным забором, с букетиками пластмассовых цветов, оставленных теми, кто не хотел украшать могилы живыми цветами, внезапно показалось не имеющим никакого значения. Ее матери там нет, явственно почувствовала Джой, ее мать здесь, с ней, в этом солнце, ветре, воде и упоительно бодрящем воздухе.

Джой перевернулась и оглядела водную гладь. Агги, Лилия, Мег, Гала и

Вив брызгались, словно расшалившиеся дети. Она поплыла к ним, к этим пяти пожилым женщинам, которые еще несколько дней назад были для нее совершенно чужими. Почему они так повлияли на нее, почему стали для нее такими важными? Совершенно непонятно.

Она – работающая женщина из Нью-Йорка. Она не религиозна, не склонна к философии. Она всегда мыслит рационально, конкретно, она такая же материальная и стойкая, как небоскребы ее родного города. И если бы кто-нибудь произнес слово «ангел», имея в виду, что этих женщин «коснулся ангел», Джой расхохоталась бы ему в лицо.

Но только не сегодня.

– Разве не великолепно? – прокричала Агги, когда Джой поплыла к ней.

– Вы уверены, что тут нет мужчин? – спросила Джой.

– Мужчин нет! Никогда не бывает! – ответила Гала. – Мы свобо-о-одны! – Гала нырнула и вскоре всплыла рядом с Джой.

Джой кивнула и улыбнулась. Американка, она всегда принимала свободу как данность. Но для Галы это слово имеет особенное значение.

К ним приближалась Лилия.

– Знаешь, Гала, не всех радует свобода от мужчин, – заметила она. – Многим женщинам нравится кому-то принадлежать, нравится, когда их контролируют, когда о них пекутся.

– Но это же смешно, Лилия! – прокричала Мег. – Все люди хотят быть свободными. Хотя свобода несет с собой одиночество. За независимость нужно дорого заплатить.

– И еще дороже, чтобы отказаться от своей независимости, – заметила Вив.

Они дружно гребли. Джой подумала, что подобный разговор было бы разумнее продолжить на суше, однако не рискнула высказать предложение вслух.

– Подумайте о наших семьях, – рассудительно начала Агги. – Если бы все женщины поступали так, как им хочется, не было бы ни семей, ни детей.

– Дети еще как были бы! – возразила Мег. – Были бы миллионы детей! И никого, кто заботился бы о них! Матери бы были заняты, делая новых. – Она невесело рассмеялась.

– Ну, как раз так поступают мужчины. Сеют семя, предоставляя все остальное женам. Не все, разумеется, мужчины, но если обратиться к истории… – произнесла Агги.

– Роберт таким не был, – вставила Гала.

– Нет, он не был, – сказала Агги. – Он сделал бы для меня что угодно, и я сделала бы для него все.

– Все? – с сомнением переспросила Мег. – Вот прямо-таки все? По мне, так это попахивает рабством!

– Мег! – ахнула Агги. – Я никогда не была и никогда не буду ничьим рабом, ни для семьи, ни для друзей, ни в делах, ни в мыслях! – Агги бросила на Мег испепеляющий взгляд.

– А вот тебя, Мег, поработила твоя работа, – угрюмо проговорила Лилия. – Все твои ужасно важные исследования. И где тут свобода?

Мег засмеялась, нисколько не обидевшись:

– Я по собственной воле стала рабом своей работы. Вот где!

Джой наблюдала и прислушивалась, однако не собиралась ворошить осиное гнездо. Эти пожилые дамы и так уже раскидали его во все стороны!