Общество с ограниченной ответственностью
Шрифт:
– А я ей и говорю: ты дура, Маша! А она мне и говорит: сама ты дура. А я ей и говорю: как я могу быть дурой, если дура у нас – это ты?
Слава, конечно, любил дочку, но на расстоянии. Минут десять назад он спросил у Светы, как дела в школе, и с того момента она говорила и говорила. «В кого она у нас такая болтушка? Ира вроде молчаливая, я тоже не болтун». Слава посмотрел в зеркало заднего вида на дочку и сделал музыку погромче. Но Света повысила голос, перекрикивая музыку. Видно, для нее то, что она рассказывала,
Тогда Слава честно попытался вникнуть в поток сознания дочери и как-то поддержать разговор. Ведь с детьми надо разговаривать, иначе нельзя.
– Свет, Свет, послушай, а почему, если Маша дура, ты тоже не можешь быть дурой? В чем логика? Это ведь не аргумент!
– Чего?
– Ну ты говоришь, Маша, мол, дура, а ты, значит, умная, потому что типа Маша дура, так?
– Чего?
– Да ничего, Свет! Ты тоже дура, как и подруга твоя Маша! – Я?!
– Ты!
Света вдруг замолчала и начала всхлипывать.
– Ты что, плачешь, что ли? Ну перестань! Лучше быть красивой дурой, чем умной уродиной!
– Я не дура!
– Ну нет, конечно, я пошутил. Ну и что там Маша говорит?
Света мгновенно успокоилась и снова зачирикала. Слава выдохнул и молча свернул к огромному недостроенному торговому центру. Дочка удивленно закрутилась:
– Папа, мы куда приехали? А где цирк?
– Я тут с дядей должен встретиться.
– А зачем тебе с ним встречаться?
– Я ему должен денежку отдать.
– А зачем ему отдавать?
– Я ему отдам, а маленький процентик себе заберу.
– Процентик? – удивленно переспросила дочка.
– Свет, ты помолчи, пожалуйста, пять минут, и поедем, – Слава в телеграме дописывал Михаилу Александровичу условное послание.
Михаил Александрович был одним из самых жирных, но геморройных клиентов. Тертый калач, прошедший через огонь 90-х, он всего боялся, постоянно перестраховывался. На прямую связь не выходил, переписывался только в телеграме (считалось, что в телеге сообщения не читают), и то каким-то сумасшедшим шифром, что даже Слава, работая с ним много лет, его не всегда понимал. Сотрудничая с Михаилом Александровичем, он чувствовал себя каким-то разведчиком или шпионом. Тот скидывал координаты встречи, каждый раз это были новые места, одно хлеще другого. Наверное, наркоманы, ищущие по лесам закладки, испытывают те же чувства.
За крупными суммами Михаил Александрович приезжал всегда сам. Долго озирался, практически не разговаривал, но денег переводил много – приходилось терпеть. За суммами поменьше прикатывал его водитель Артем, полная противоположность шефу. Простой улыбчивый парень, душа нараспашку.
«Ребенок родился», – написал Слава в телеграме Михаилу Александровичу. Это означало, что он приехал на место и деньги с ним. Конечно, за обнал государство не погладило бы по голове, но все равно,
«Какой вес?» – пришло в ответ. Господи, что он хочет узнать? Сколько денег привез? Слава привез пять миллионов, но как это обозначить? 5 кг? Разве бывают такие большие дети? 500 грамм? А такие маленькие бывают? Но может, недоношенный какой? Света родилась 3200. Может, ему три миллиона двести тысяч отдать?
Неожиданно Михаил Александрович материализовался прямо в машине, испуганно озираясь.
– Здравствуйте, Михаил Александрович! Когда торговый центр достроите? – Слава протянул ему сверток и кивнул на здание.
– Когда деньги будут. Сколько тут? – Михаил Александрович мгновенно схватил сверток и засунул в карман.
– Пять миллионов, как договаривались.
– А мне мама сказала, – вдруг с заднего сиденья зазвенел голос дочки, – что если я на пятерки…
Михаил Александрович в ужасе подпрыгнул и обернулся:
– Кто здесь?
– Да это дочка моя, Света.
– Она что, все слышала?
– Да не переживайте вы так, Михаил Александрович, это ж ребенок, она ничего не понимает.
– Почему не понимает?
– Глуповата! Болтать умеет, но смысл слов до нее не доходит. Так, трещит как попугай, маленькая еще.
Михаил Александрович достал из кармана очки, водрузил их на нос, развернулся назад всем корпусом и пристально уставился на Свету, как на неведомую зверюшку.
Слегка ошарашенная Света опустила голову, чтобы не видеть пристального взгляда Михаила Александровича, ей так было проще, и снова заговорила:
– Если я на пятерки всё сдам, меня мама на юг отвезет и разрешит мне поплавать с дельфинами, а если я…
Света споткнулась на полуслове: она случайно подняла голову и увидела глаза Михаил Александровича. Он разглядывал ее, как натуралист букашку под микроскопом.
– Если… если я… если я… – Света пыталась собраться с мыслями.
– Хм. Девочка, хочешь конфетку?
Но Света окончательно потеряла дар речи. Михаил Александрович ее пугал. Она просто сидела и со страхом хлопала глазами.
– М-да, – Михаил Александрович развернулся к Славе. – Да все она понимает, – раздраженно сказал он, – ты зачем ее на сделку притащил?
– Да не с кем оставить было. Я ее потом задушу и в лесу закопаю, – серьезным голосом сказал Слава. – Мы только в цирк сходим.
Света совсем притихла, даже дышать перестала.
– Ну и шуточки у тебя. – Михаил Александрович вышел из машины и громко хлопнул дверью.
Слава завел авто и выкатился на дорогу.
– Пап, а мы в цирк не опоздаем?
– Нет.
– Пап, а ты меня реально задушить решил?
– Нет.
– А-а-а, ну хорошо. Я ведь никому ничего не скажу.