Общество сознания Ч
Шрифт:
Ему захотелось рассказать Белокурову о своем открытии в области русского черепа, но тут он увидел, что Белокуров задремал. По-видимому, позволил себе расслабиться, когда вырулили на финишную проселочную. Пришлось Тетерину в одиночестве размышлять о том о сем, а больше - ни о чем. Так он проехал нареченные Белокуровым «десять кэмэ» и, выехав из темного леса, увидел впереди широкое поле, лишь слегка подернутое предрассветным тусклым сиянием, а вдалеке за полем - дома и высокий дом-дворец, слева от которого виднелась какая-то стройка. Чем больше
Машина поднялась на пригорок, и Тетерин увидел там, где разворачивалась стройка, некие разливы черного цвета.
– Ч, что ли, разлилось тут?
– усмехнулся он.
– А?
– мгновенно пробудился Белокуров.
– Я говорю, у них тут потоп какой-то ч-ерный. Не иначе как Ч разлилось.
– Не шути так. То есть не шутите.
– Да ладно, мы же на брудершафт наоборот не пили еще. Куда подъезжать будем?
– Вон к тому дворцу. А кстати, какой-то мужик идет.
Княжество окружал сравнительно невысокий забор, состоявший из кирпичных башенок и металлических прутьев. У ворот возвышалась будка стражи, из которой вышел человек внушительных размеров и приблизился к остановившейся «мыльнице».
– Привет жаворонкам! Совы прилетели, - как можно развязнее произнес Белокуров, открывая окно машины.
– Здравствуйте. Ваши документы, - вежливо попросил страж, правда, удовольствовался паспортом Белокурова, который пояснил:
– Мы по приглашению князя и княгини. Редакция газеты «Бестия», в которой пропагандировались идеи вашего княжества. Не читали?
– Читал. Нам раздавали. Проезжайте. Князь за границей, а княгиня тут. Только у нас бедствие. Чуете, воняет как? Хоть цветы выноси. Подземные грунты поперли.
– Какие еще грунты?
– Там пещера у нас, так ночью из нее вытекло черное что-то.
– Посмотрим. При нас тут специалист по всяким таким ч-резвычайным происшествиям.
Белокуров подмигнул Тетерину, нарочито выделив голосом букву «Ч»: «черезвычайным». Тут Сергей Михайлович снова почувствовал себя каким-то персонажем, с которым творят что хотят. Уж не издевается ли над ним Белокуров?
Ворота открылись, машина въехала в княжество, в которое пока еще можно было попасть без визы и загранпаспорта. Дома справа и слева проплывали добротные, некоторые о двух этажах, но в основном одноэтажные. Лишь в одном доме горело окно. Зато в четырехэтажном здании дворца зажглось пять или шесть. Из подъезда навстречу гостям выходили люди: двое такие же, как привратник, высокие и широкоплечие, один обыкновенный.
Тут у Тетерина челюсть отвисла, и он пуще прежнего почувствовал себя персонажем какой-то глупой книжонки. Этот обыкновенный, приближаясь к ним, вытаскивал из-за спины не что иное, как арбалет. но удивительно было даже не это, а то, что он тоже был… Белокуровым. Двое его спутников, вытащив из карманов пистолеты, направили их на несчастную «мыльницу». Приезжие «совы» были окружены и поставлены
– Всем из машины!
– скомандовал безусый Белокуров.
Тетерин и усатый Белокуров подчинились.
– Руки вверх, совы! Руки за голову!
– Тогда уж не руки, а крылья, - заметил Тетерин, нехотя поднимая свои «совиные крыла» за голову.
– Я те ща дам крылья!
– рявкнул один из телохранителей безусого Белокурова, тыкая Тетерина постолетом под ребро и начиная обыскивать. Именной пистолет генерал-майора ВДВ Тетерина перекочевал в руки арбалетчика.
– На землю! Ничком!
– продолжал распоряжаться телодвижениями Сергея Михайловича громила.
Падая от болезненного тычка в поясницу, палеоантрополог заметил, что пистолет Белокурова усатого тоже достался Белокурову безусому.
– Приехали, блин!
– проворчал Тетерин, укладываясь ничком на холодную, твердую землю.
– Так вы и есть отец-основатель?
– раздался голос Белокурова.
– Мне князь говорил, что я похож на вас. Теперь вижу, и впрямь сходство изумительное. Только вы худощавый и без усов. Я - Белокуров, главный редактор газеты «Бестия».
– А это кто с вами?
– спросил отец-основатель.
– Знаменитый палеоантрополог Сергей Михайлович Тетерин, лучший специалист по разного рода раскопкам, - отвечал Белокуров.
– Можно встать?
– спросил Тетерин.
– Извините, - пробормотал громила, помогая Сергею Михайловичу подняться с земли.
– Ошибка получилась.
– Сколько ж можно ошибаться-то?
– обиженно простонал Тетерин, вставая и припоминая, как вчера его ударили по голове в подъезде собственного дома, тоже по ошибке.
– Этак по ошибке все население страны перебьете.
– Простите нас ради Бога, - сказал безусый Белокуров, возвращая Тетерину отцовский пистолет, а Белокурову усатому - его парабеллум и паспорт.
– Напрасно вы на КПП назвались совами. Дежурный сразу тревогу поднял. Мы давно уже ждем нападения сов. Кое-кому не нравится существование нашего княжества. Добро пожаловать, меня зовут Владимир Георгиевич Ревякин.
– Вы что, действительно просто двойник? Не брат ему?
– спросил Тетерин, пожимая руку отца-основателя.
– Потрясающее сходство.
– Доселе у меня таких братьев не было, - отвечал Ревякин.
– Прошу вас во дворец.
– Надо будет ваши черепа прощупать, - сказал Сергей Михайлович.
– Может статься, вы и в краниологическом отношении двойники, а это очень много значит для вас обоих.
Николай Прокофьевич осторожно вытаскивал из «мыльницы» спящего мальчика. Освободив машину, препоручили ее одному из телохранителей, который отогнал ее в гараж. Ревякин провел гостей в просторный и чистый холл. Здесь было светло и уютно, и сразу снова захотелось спать, но отец-основатель заявил: