Общество знания: История модернизации на Западе и в СССР

Кара-Мурза Сергей Георгиевич

Есть два альтернативных принципа:

1-й принцип. Взять чужой проект и скопировать его у себя. Это — имитационная стратегия. Запад уже построил многие структуры «общества знания»? Давайте скопируем их.

2-й принцип. Делать свой проект — исходя из «почвы» и наличных ресурсов своего «хозяйства» и из опыта своего народа. Внимательно изучая при этом опыт соседа.

Понимать проекты Запада, нужно не для того, чтобы их имитировать. Их знание нужно, чтобы разумно и с наименьшими издержками продолжать модернизацию России, то есть освоение технологий и институтов, порождаемых другими цивилизациям в их развитии. Модернизация —

часть всеобщего непрерывного процесса обмена культурными достижениями. Для современной России она приобрела особое значение потому, что смута последних двадцати лет привела российское общество в состояние глубокой деиндустриализации и демодернизации. Этот провал должен быть закрыт форсированной программой восстановления и развития.

Эта программа не может повторять прежних витков модернизации — система знаний, технологий и организации сильно изменилась. Изучение и положительного, и негативного опыта нашего прошлого и западного настоящего позволит России сберечь время и силы. Однако многие философские, социальные и экономические проблемы становления современной системы «производства» и использования знания будут решаться в России иначе чем па Западе, Имитационный проект будет обречен на неудачу или приведет к национальной катастрофе. Этот вывод подтвержден и логически, и исторически, трагическим опытом многих культур и тяжелыми травмами самой России.

В любом случае при такой операции необходимы глубокие предварительные исследования. Трансплантация даже конкретной техники (кривой сабли, картофеля или компьютера) сопряжена с культурной травмой и кризисом трансформации национальной системы, но реакция иммунитета большой культуры, подобной России, в этих случаях все же не угрожает ее целостности. Организм такой культуры обладает большим разнообразием и «переваривает» нововведение, интегрируя его путем синтеза (даже несмотря на «картофельные бунты»).

Но проблема совместимости тканей при пересадке заведомо здоровых органов донора резко усложняется, если пытаются заимствовать ткани у больного организма, каким является современный Запад, переживающий травму перехода в постиндустриализм.

Следует зафиксировать важное исходное положение: сама постановка на Западе вопроса о переходе цивилизации к ее постиндустриальной фазе, сам поиск нового названия западному обществу в этой новой фазе служат симптомами глубокого кризиса западного общества, не сводящегося к кризису индустриализма как технологического и экономического уклада. Речь идет о кризисе мировоззренческой матрицы, на которой было собрано и в течение четырех веков воспроизводилось западное индустриальное общество. Российское общество, которому на новом витке модернизации предлагается осуществить трансплантацию структур западного «общества знания», должно отдавать себе отчет в том, что это проект пересадки в его организм продукта кризиса.

Поэтому «реакция иммунитета», вызванная попыткой имитации западных социальных форм, будет именно системной, она вызовет шок в каждой клетке организма. Здесь вероятна мутация национальной культуры России с ее полным «переформатированием». В настоящий момент в России эта опасность тем более велика, что речь идет о трансплантации от больного донора к больному реципиенту. Неизбежная реакция иммунного отторжения будет осложнена системными кризисами обоих «партнеров».

Сами эти кризисы плохо изучены и поняты, и уж тем более плохо изучено взаимодействие таких кризисов при их наложении.

Судя по тому, к каким последствиям привела в 90-е годы в России трансплантация структур гораздо более частной системы — неолиберальной экономики, — имитацию «общества знания» Россия как культурная целостность не переживет.

Имитационный подход к строительству «общества знания» России не годится и но причине невыполнения критериев подобия между Россией и Западом в приложении к их массивным структурам и социальным процессам в «большом времени». Но еще острее несоизмеримость условий проявляется в скоротечных процессах, которые накладывают жесткие ограничения на принятие среднесрочных решений.

В отличие от Запада последних трех десятилетий, Россия начинает свою программу строительства «общества знания» в условиях аномальных и неравновесных — в ходе продолжающегося демонтажа и беспорядочного разрушения прежних структур производства и использования знания, унаследованных от советского строя. Не будем пытаться дать здесь целостную картину и оценку этого процесса поистине цивилизационного масштаба. Напомним только, что резко ослаблен и частично демонтирован отечественный научный потенциал, который выстраивали 300 лет.

Потеряли системные качества и резко сократились в размерах главные профессиональные сообщества, служащие социальной базой «общества знания», — исследователей, конструкторов, промышленных рабочих, сельских механизаторов. Резко сократились базовые системы коммуникации знания через печатные тексты: тираж книг упал в три раза, журналов в 4 раза, газет в 6 раз. Электронные средства заменить печатного текста не могут. Глубокой трансформации подвергаются «генетические механизмы» межпоколенной передачи знания — школа и университет.

Эти процессы, инерция которых исключительно велика и которые вовсе не остановлены, делают задачу «строительства в условиях разрушения» чрезвычайно сложной и лишают имитационный проект всяких шансов на успех. Это надо хладнокровно осознать, закрепить в общественном диалоге и сосредоточить усилия на разработке своего, новаторского проекта — исходя из трезвого учета ограничений, честного сравнения альтернатив с применением адекватных и жестких критериев.

Для этого надо изучить, без всяких идеологических пристрастий, не только опыт Запада, но и огромный опыт строительства и разрушения отечественного «общества знания» в XX веке. И строительство, и разрушение дают важное знание.

Поэтому наше обсуждение проблемы в книге делится на две части [1] . В первой оно будет следовать той структуре социологии и экономики «общества знания», которая, с одной стороны, складывается в ходе практической реализации программы Запада, и с другой — в свете опыта строительства «общества-знания» в СССР. Вторая часть будет посвящена актуальному состоянию тех систем российского общества и государства, которые будут непосредственно вовлечены в создание структур нашего, отечественного «общества знания» первой половины XXI века.

1

Первая часть — настоящее издание; вторая часть — Осипов Г. В., Кара-Мурза С. Г. Общество знания: Переход к инновационному развитию России. М.: URSS, 2012.