Общежитие господина А.
Шрифт:
– Ваш билетик, – сказала контролер, толкая Варю в плечо, – Эй, ау! Билетик предъявите!
«А где «пожалуйста», женщина?»
Варя будто бы сонно открыла глаза. Контролер пристально смотрела на нее.
– Билетик ваш предъявите! – в конце концов, уже громко загремела она, – Вы не слышите?
Варя залезла в карман брюк. Потом, в другой. Она суетливо лазила по всем карманам своей одежды, то и дело произнося: «Да куда ж он делся?»
– Долго мы здесь будем так? – хлопая своими длинными густыми, как щетки, ресницами,
– Да сейчас, подождите, был где-то.
Продолжая рыскать по всей своей одежде, Варя стала тихонько подниматься и направляться к выходу.
– Куда это мы? – рявкнула контролер, прижимая Варю к сиденьям.
– Да я выйти хочу, – ответила Варя.
– Нет, оплачивай проезд! Знаю я вас таких!
– Дайте мне пройти!
– Ага, не хочешь оплачивать? Тогда давайте документы, штраф сейчас выпишу!
– Дайте выйти!
– Штраф! – вдруг закричала та старушка с тележкой, – Штраф выписывайте! Хамло!
«Я ж помогла тебе, старая гаргулья!»
Контролер вертела своей головой так, что ее обесцвеченные сожженные химией кудри лезли Варе в рот и глаза, а своими длинными ногтями она умудрилась поцарапать ей шею. Усатый водитель ругался и непристойно выражался, что пора уже ехать. В конечном итоге, Варе удалось вырваться из объятий этой женщины и выскочить из автобуса. Ей пришлось пробежать несколько остановок.
На улице все по-прежнему моросило. Нужное здание удалось найти с трудом в каких-то закоулках. Она меньше всего ожидала увидеть старый наполовину кирпичный, наполовину деревянный дом.
«Видимо, это здание – какой-то памятник культуры, раз его еще не снесли.
– Или видимо, это здание – пример освоения бюджета, в качестве памятника культуры».
– Зато можно погреться, – сказала под нос себе Варя, потирая руки с некой радостью.
Отчасти здание было действительно красивым. А если бы произвели реставрацию, то оно на самом деле могло бы претендовать на памятник культуры. Первый этаж был облицован красным кирпичом. Арочные окна украшали белые карнизы и резные наличники. Правда, решетки на окнах портили весь вид, они больше походили на тюремные. Вход в здание состоял из двух больших тяжелых дверей из массива со стеклянными витражными вставками. Второй этаж выглядел как часть от бревенчатой избы: двухскатная крыша с узорчатыми вставками по периметру и такими же узорчатыми рамками вокруг окон.
«И всю эту красоту выделили на «Гортехжилсервис» или как его там?».
Интерьер внутри здания оказался таким же тюремно-винтажным. Стены и фигурная рельефная лепнина, видимо оставшаяся от интерьера прошлого, были полностью покрашены в голубой цвет. На полу лежал коричневый паркет, у которого не хватало нескольких дощечек.
Варя вошла в здание и сразу, справа в плохо освещенном углу стоял старый черный письменный стол, а позади него располагался черный шкаф с ящиками. На черном офисном стуле в черной
«Вот, что значит под прикрытием» – пришло ей в голову.
Варя усмехнулась, чем разбудила его.
– Здравствуйте, мне на собеседование, – через вырывающиеся смешки, произнесла она.
– Проходите.
– А куда?
– Прямо, по лестнице и на право. Там будет отдел кадров, – зевая произнес охранник.
«Можно мне тоже такую работу, как у него?!»
Варя направилась на второй этаж в отдел кадров. Только кабинет находился не с права, а слева и в конце коридора. Рядом с кабинетом стояло несколько гостей из других стран, по-видимому, тоже претендующих на работу.
– Извините, вы все в отдел кадров?
– Э? – ответил один.
– Вы туда? – указала Варя пальцем на дверь.
Мужчина положительно кивнул головой.
Варя решила постучаться, чтобы обозначить себя. Высокая, худая, сутулая женщина в водолазке и платке попросила подождать за дверью.
Состояние у Вари было какое-то тошнотное: мало того, что она вся промокла, так и еще желудок от голода исполнял очень страдальческие звуки, будто бы помирал. Ей хотелось вернуться домой, сделать себе горячий чай и лечь в кровать.
Прошло около получаса. С каждой минутой ожидания, отчаяние все больше и больше брало вверх. Настроение от чая и постели стало переходить в желание вернуться к прошлой жизни, но этого категорически нельзя было допустить.
«Новая жизнь, помнишь? Второй шанс».
– Да. Да…
Она вновь зашла в кабинет узнать, когда начнутся хоть какие-то действия. Эта женщина и ее коллега бурно кого-то обсуждали между собой. Затем, она бросила тяжелый взгляд на дверь и прогнусавила:
– Ждите.
От злости у Вари кровь стала приливать к щекам, но она сдерживаясь постаралась спокойно ответить:
– Да сколько можно ждать-то.
– Ждите, вас позовут.
Варя вышла в коридор и села на подоконник, пытаясь усмирить себя. Под ним располагалась горячая батарея. Она попробовала прижать ботинки максимально к ней, чтобы они смогли хоть немного высохнуть. Спиной она облокотилась на откос в проеме и стала смотреть в окно, погрузившись в себя.
« – А вообще нужна эта работа?
– Но других вариантов пока нет.
– Сейчас нужны хоть какие-то деньги. Легально!
– Ненавижу таких женщин. Она выглядит как мумия. Еще какая-то дерганная вся и голос неприятный.
– Да ты достала ныть».
В коридоре откуда-то доносились звуки радио. Варя прислушалась, там как раз играла та самая песенка из рекламы, но ей снова не удалось расслышать все слова. Она сидела на подоконнике и напевала себе под нос:
Ла ла ла ла ла кристальная белизна,
У меня во рту КАЛ-ПИ-КА.