Обсидиан
Шрифт:
Его руки прокладывали путь вниз под мой топ, его пальцы бродили по моей коже, посылая приток крови к каждой клеточке моего тела. Мои ладони опустились вниз — к его твердому и рельефному во всех нужных местах прессу.
И тут мой топ присоединился к его свитеру на полу.
Кожа поверх кожи.
От его тела исходила энергия. Мои пальцы пробежались вниз по его груди к пуговице на его джинсах. Мои ноги уперлись в диван, и мы опустились вниз, переплетая руки и ноги, перемещаясь, изучая. Наши бедра вжимались друг друга, когда мы двигались друг против друга.
Мне казалось,
— Такая красивая, — прошептал Дэймон поверх моих опухших губ, и потом он снова меня целовал. Это была та самая разновидность глубоких поцелуев, которая лишала рассудка. Оставались только ощущения и желание. Больше ничего. Я снова обвила ногами его бедра, притягивая еще ближе, и с моих губ срывались стоны, говорившие ему о том, чего я хотела. Наши поцелуи замедлились, становясь нежнее и чувственнее, как будто мы вот-вот собирались узнать друг друга на другом, более интимном уровне. Я забыла, как дышать, чувствуя головокружение, не готовая ко всему тому, что происходило. Но мое тело жаждало большего, чем просто поцелуи и прикосновения.
Я хотела получить его всего. И я знала, что Дэймон хотел того же самого. Его сильное тело, точно так же, как и мое, сотрясала мелкая дрожь. Это было так легко — потеряться в нем, потеряться в той связи, которая существовала между нами.
Мир, Вселенная — все перестало существовать.
И тут Дэймон застыл. Его дыхание было прерывистым, когда он отстранился и поднял голову. Его глаза медленно открылись, и его зрачки полыхали белым светом, разгораясь изнутри.
Дэймон сделал глубокий вдох. Казалось, прошла целая вечность, пока он смотрел на меня сверху вниз широко распахнутыми глазами.
И тут он пришел в себя. Свет погас. Челюсть сжалась. На лице появилась непроницаемая маска.
Надменная улыбка, которую я так ненавидела, приподняла угол его припухших губ.
— Теперь ты едва светишься.
ГЛАВА 27
Я ненавидела Дэймона Блэка — если его вообще звали именно так — с силой, которая могла сравниться только с силой света тысячи Солнц.
Ты теперь едва светишься.
После этого он ушел. Поднял свитер с пола и совершенно спокойно ушел.
Этот сукин сын сжег мой лэптоп. Вот что тогда дымилось. Его инопланетное моджо определенно имело разрушающее воздействие на свет и электронную технику. Теперь, чтобы обновлять свой блог, мне оставалось рассчитывать только на школьные компьютеры. Р-р-р.
К тому же я потратила больше часа, после того как отлепилась наконец от дивана, на то, чтобы заменить лампочки по всему дому. К счастью, хотя бы телевизор не сгорел.
В отличие от моих мозгов. О чем я думала? Что делала?.. Должно быть, всему виной вспыхнувшая перепалка. Это единственное объяснение сумасшедшему взрыву эмоций и ощущений, который произошел после. И я знала, что он только делал вид, будто случившееся между нами совсем ничего для него не значило. Подобное трудно разыграть.
Мое
Я ненавидела его. Не только за то, что он доказал, что я лгала, или за то, что мне нужно было ждать до самого дня рождения, чтобы получить новый лэптоп. И даже не за то, что Ди была преисполнена подозрений относительно того, почему потускнел мой след… на самом деле я ненавидела его за то, какие чувства он во мне пробуждал, и за то, что он заставил меня в этих чувствах открыто признаться.
И если он хотя бы еще раз ткнет меня своей ручкой, я собственноручно сдам его первому подвернувшемуся Аэруму. Пока я шла к своей машине, преодолевая порывы промозглого ветра, спускавшегося с гор, в рюкзаке зажужжал сотовый. Мне не надо было смотреть на дисплей, чтобы догадаться, что пришло очередное смс-сообщение от Саймона.
Последнюю неделю он снова и снова присылал мне извинения. Он не осмеливался говорить со мной в классе или на улице, и в этом, видимо, не последнюю роль сыграла нависшая над его головой угроза Дэймона. Я, конечно, вряд ли смогу простить его в ближайшем будущем. Пьяный или нет, это абсолютно не извиняло его за то, что он повел себя, как сексуально озабоченная сволочь, не понимавшая слово «нет».
— Кэти!
Я подпрыгнула от звука голоса Ди. Поправив лямку сумки на плече, я обернулась и подождала. Как обычно, Ди выглядела замечательно. Сегодня на ней были узкие темно-синие джинсы и белая водолазка. Добавим к этому блестящие черные волосы и сияющие глаза — она выглядела потрясающе. Улыбка Ди была широкой и дружеской, но чем ближе она подходила ко мне, тем слабее становилась эта улыбка.
— Хей, я уже думала, ты не остановишься, — произнесла она.
— Извини, я немного задумалась. — Я двинулась дальше, увидев впереди свою машину. — Что нового?
Ди откашлялась:
— Ты избегаешь меня, Кэти?
Я избегала их всех, что было не так уж и просто. Они жили за соседней дверью. Они учились в моем классе. Они сидели со мной за ланчем. И я скучала по Ди.
— Нет.
— Серьезно? Однако ты была не слишком разговорчивой с самой субботы, — заметила она. — В понедельник ты даже не обедала с нами, утверждая, что тебе нужно готовиться к тесту. Вчера, кажется, ты и пары слов мне не сказала.
Я немедленно почувствовала себя виноватой.
— Я была… немного занята.
— Это слишком тяжело, да? То, кем мы являемся? — ее голос был печальным, почти детским. — Я боялась, что так будет. Мы здесь аутсайдеры…
— Вы не аутсайдеры, — горячо возразила я. — Вы… больше люди, чем вам кажется.
Услышав это, Ди, казалось, почувствовала облегчение. Она сделала шаг вперед.
— Ребята… они все еще ищут Барака.
Я обошла ее и открыла дверь машины. Обсидиан подпрыгнул в боковом отсеке двери. Носить его постоянно в рюкзаке все же казалось странным — будто я собиралась запугивать учеников или что-то в этом роде, — поэтому я решила держать лезвие в машине.