Обвинение в убийстве
Шрифт:
– Где они? Куда повезли Кинделла?
– Я с ними не контачу. Клянусь, мистер Рэкли. Я не знаю, где они.
Взгляд Аиста остановился на добермане, который все еще катался по земле на лужайке у забора.
– Ч-что вы сделали с Курком? – Аист начал задыхаться. – Господи, мой дом, как вы… Почему я должен доверять вам больше, чем им?
– Все кончено, Аист. Ты скажешь мне правду. И полиции.
– Я вам не позволю. Не позволю себя арестовать! – Писклявый голос Аиста выдавал его панику.
Тим поднял дрель. С оглушительным зудением она прошла сквозь пуленепробиваемое
– Вы совершаете ужасную ошибку!
– У меня есть на вас компромат, мистер Рэкли, вас это не волнует?
По лицу Аиста бежали струйки пота.
– Вы фактически были убийцей. Я просто обеспечивал техническую поддержку. Если вы на меня донесете, я все расскажу, и тогда ваша жизнь тоже будет кончена.
Аист сделал шаг вперед, споткнувшись о шеренгу туфель возле стиральной машины. Его лицо стало красным, как помидор. Тим продолжил резать пуленепробиваемое стекло; оно легко поддавалось. Пила ударила по деревянной перекладине, и гул превратился в визг.
Аист прижался к стеклу. Тим выключил пилу и начал менять лезвие.
– Ты помог подстроить смерть моей дочери. Ты сидел и делал фотографии, когда ее резали на куски. Я войду и заставлю тебя говорить. Вы трое ответите за то, что совершили.
– Прекратите! О Господи, прекратите! – Аист прижался лбом к стеклу, оставляя на нем пятна пота. Он тяжело дышал, его плечи тряслись, а плоский нос казался белой полосой на покрасневшем лице. Он заплакал: – Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я все равно не могу выходить из дома, особенно с тех пор, как вы выдали журналистам мое имя. Я ничего не сделаю. Даже из дома не буду выходить. Я просто хочу жить здесь! Один.
Тим выключил пилу. Выражение лица Аиста мгновенно поменялось. Представление было окончено. Он откинулся назад, вынул из-за пояса «Люггер» и сквозь просверленную дыру выстрелил прямо Тиму в верхнюю часть живота.
Выстрел сбил Тима с бетонных ступенек. Он упал назад, пролетел пару метров и приземлился спиной на лужайку. Несмотря на жуткую боль, Тим два раза перекатился на бок, уходя от следующего выстрела. Он пытался крикнуть, втянуть воздух – и не мог. Его внутренности скрутились в тугой узел, не давая ему вздохнуть. Он хрипел, метался и бился, как рыба в лодке. Аист смотрел на него с любопытством, поправляя очки костяшками пальцев.
– Я не мог позволить вам пойти в полицию, мистер Рэкли – теперь, когда вы знаете, где я живу. Вы меня понимаете.
Тим сбросил куртку, и спазм сразу же отпустил его. Он сделал резкий вдох, и его немедленно настиг приступ кашля. Он привстал на четвереньки, из носа у него текли сопли, с нижней губы капала слюна. Было такое чувство, что ему кто-то ударил в солнечное сплетение огромным каменным шаром, которым сносят небольшие дома. Тим встал. Аист смотрел на него с удивлением.
Тим стянул с себя куртку, и Аист увидел бронежилет. В его глазах снова заплескалась паника, он вбежал в дом и захлопнул дверь прачечной. Было слышно, как он задвигает засовы и накидывает цепочку.
Тим
Его остановила дверь прачечной. Она была, как и предполагал Тим, стальная, с двумя замками, и за ней слышались панические вопли Аиста.
– Простите! Вы меня напугали, вы меня действительно напугали! У меня есть деньги! Много денег! Наличные! Вы можете взять… можете взять, сколько хотите…
Тим поменял наконечник и схватился за дверную ручку. Разряд электричества сбил его с ног. Он отполз к расколотой задней двери и сел, тряся головой. Язык онемел, рука дрожала не переставая.
Хитрый ублюдок подвел электрический ток к дверной ручке.
Тим встал, опираясь на сушилку, почувствовал легкий приступ тошноты. Тим порылся в тумбочке с обувью, отбросив в сторону крошечные кроссовки Аиста и пару изношенных тапочек. Наконец он нашел то, что искал, – ботинки для походов, проложенные резиной и испачканные красной пылью. Тим засунул в башмак ручку дрели и обвязал его шнурком.
Дрель завыла снова, и сквозь грохот он опять услышал голос Аиста:
– Дайте мне пятнадцать минут, и я уеду из города. Вы никогда меня больше не увидите. Пожалуйста.
Тим направил карбидовый кончик дрели в основание замка прямо над скважиной. Вылетело огромное облако искр; дрель продвигалась вперед, ломая задвижки, кружа тумблеры и пружины. К тому времени, как он разворотил второй замок, дрель дымилась, а его руки гудели от напряжения.
Он вынул пистолет и вышиб дверь ногой. Она со стуком распахнулась, приставленный к ней стул покатился через комнату. Из электрического разъема выходил обычный провод от лампы, его конец был оголен и вставлен в дверную ручку.
И ни следа Аиста.
В глубине дома Тим услышал причитания. Он побежал через столовую к заднему коридору, сдвинув локти и подняв пистолет. В доме царил хаос. Три корзины для белья, полные висячих замков, простреленных и пропиленных. Несколько машин для изготовления ключей с неразберихой ручек, рычагов и зубчиков. Защитные очки, свисающие с полированных рулей. Паяльники. Коробки, заполненные переключателями, муфтами, шайбами. Аппарат с огромным количеством антенн.
Тим двигался с чрезвычайной осторожностью, опасаясь ловушек.
Голос Аиста эхом прокатился в коридоре:
– Господи, не сдавайте меня. Я не выживу в тюрьме. Я там не протяну ни секунды, – дальше была какая-то невнятица.
Ванная в дальнем конце коридора и маленький кабинет напротив были пусты. Тим решил, что голос Аиста шел из конца коридора. Еще одна запертая дверь, тоже целиком из стали. Тим распластался по стене; когда он решил протянуть руку и постучать, стоны переросли в вопли.
– Пожалуйста, уходите! Я сожалею, что стрелял в вас, мистер Рэкли! Я не могу пойти с вами и дать себя арестовать! Не могу!