Обвинения

Тилтон Луис

— Я слышал, ты ищешь кое-что. — Ник посмотрел на своё пиво. — Возможно, то, что ты ищешь, станет причиной больших проблем. "Хорошие вести быстро и уверенно распространяются", подумал Гарибальди кисло.

— Ты слышал что-нибудь, так ведь?

Ник сделал пренебрежительный жест.

— Местами.

— Ну, мы тут разыскивали кое-кого пару дней назад. Подозреваемого в терроризме…

Но Ник гневно стукнул кружкой по столу.

— Терроризм! Знаешь что, со времени бунта в прошлом году, вы, военные, вдолбили себе в башку, чёрт знает что, об этом чёртовом терроризме.

Я сыт этим по горло! Ты показываешь своё удостоверение, и каждый раз тебе говорят: "О, вы с Марса, тогда мы должны проверить ваши вещи, проверить просто на случай, что вы можете иметь взрывчатые вещества в ваших грязны носках". Я устал от этого Майк!

— Эй! Слушай, Ник, ты же знаешь меня. Я не просто "военный", так? Может кто-то и роется в вещах террористов, но это не я. Не сейчас. Эй, ты мне веришь, или нет? Мы знаем друг друга с Марса, уже три года, не так ли?

— Да, но времена меняются. Ты был вне пределов досягаемости.

Гарибальди на мгновение, с горечью подумал о Лиз. Она могла бы прилететь на Вавилон 5, он мог бы остаться с ней на Марсе. Да, он был вне пределов досягаемости слишком долго, теперь уже слишком поздно.

— Ладно, — сказал он, с усилием отогнав мысли о ней, — мы сейчас не на Марсе, мы на Вавилоне 5: космической станции, замкнутом пространстве. Я держу безопасность этого места в своих руках. Всё, что я хочу знать это: как парень пробрался на станцию, минуя таможню? Его провезли как контрабанду в грузе, или у него было фальшивое удостоверение? Ник, подумай об этом. Забудь принципы на минуту, Землю, "Свободный Марс" и всё прочее. Никто не хочет иметь сумасшедших на станции, разгуливающих с взрывчатыми веществами, биологической дрянью, и прочим! Давай! Помоги мне!

— Я подумаю об этом, Майк. Я порасспрошу. Но сейчас не очень подходящее время для этого. На самом деле… — Он покачал головой. — Я узнаю.

— Если ты знаешь что-нибудь…

— Я не знаю не о каких опасностях для станции. Сейчас я могу сказать только это.

— А о незаконных проникновениях? О поддельных удостоверениях?

Ник покачал головой, отодвинул кружку с пивом и поднялся, собираясь уходить.

— Я порасспрошу. Хотя сейчас и не подходящее время для этого. "Можно подумать, что когда-то есть подходящее", подумал Гарибальди.

Это было паршивое время. И он чувствовал, что скоро будет еще хуже, совсем скоро.

Глава 8

Беседа началась не с приятной ноты. Лейтенант Мийоши лишь мельком взглянула на Иванову когда та вошла в комнату совещаний.

Иванова, помедлив секунду, произнесла:

— Лейтенант, судя по числу сообщений, которые вы послали, пока я была сегодня на дежурстве, я предположила, что вы имеете ко мне какие то вопросы. Но если вы заняты, я могу, конечно, прийти попозже.

Когда Мийоши всё-таки взглянула на неё, её выражение лица, слишком поздно напомнило Ивановой, предостережение Гарибальди, сделанное им сегодня утром.

— Вовсе нет, Командор. Я рада, что вы, наконец, уделили время, чтобы помочь нам в расследовании.

Иванова, без приглашения, села напротив неё.

— Я уверенна, Лейтенант,

что вы сможете понять, что моё дежурство на этой станции не всегда может быть прервано в момент поступления сообщений. Я — должностное лицо. У нас здесь вышедшая недавно из строя зона перехода, и множество других неотложных дел, с которыми я должна иметь дело.

— Да, я понимаю, вы были вовлечены в этот… несчастный случай. Однако, тем временем, у меня было время, чтобы просмотреть ваш файл — в частности, ваши отношения с беглым террористом Джей Ди Ортегой.

Отношения? Иванова нахмурилась. Ей это не понравилось.

— Вы имели в виду "предполагаемого террориста"?

— Если вам угодно. Так как долго вы знали этого "предполагаемого террориста", Командор?

— Около десяти лет. Сразу вскоре после начала войны. Он был моим лётным инструктором, когда я проходила обучение.

— Вы были близки?

— Не более близки, чем обычно кадет и его инструктор.

Мийоши с сомнением подняла бровь.

— А после войны, вы поддерживали отношения?

— Эпизодически, а после того как он улетел на Марс, и вовсе нет.

— В самом деле? А что бы вы ответили, если бы я сказала, что у нас есть письма, за вашей подписью, написанные вашей рукой и адресованные ему. "Ловко",

— Если вы хотите назвать пару поздравительных открыток "отношениями", то я думаю да, у нас они были, год или два.

— И вы можете предъявить все письма, которые он вам послал?

— Я кадровый офицер, Лейтенант. Я получаю по пол дюжине различного рода писем в год. Я не храню поздравительные открытки от всех моих старых приятелей.

— То есть, с последней известной вашей встречи с подозреваемым террористом, вы избавились от всех письменных записей из вашей переписки с ним.

Взбешенная, Иванова вскочила на ноги.

— Я не обязана седеть здесь и выслушивать всякую…

Но Мийоши, как будто ждала этой вспышки. Улыбка расползлась по её широкому лицу.

— Нет, Командор, вы обязаны. Позвольте напомнить вам, что мы имеем здесь исключительные полномочия для проведения этого расследования. Исключительные полномочия, Командор. И я могу, в любой момент, взять вас под арест пока вы не ответите на мои вопросы.

Пристально посмотрев на неё, Иванова села обратно.

— Итак, продолжим. — Сказала Мийоши, которая теперь, обозначив свое видение ситуации (отстояв свою точку зрения), задавала оставшиеся вопросы уже ближе к делу. — Вы заявили, что когда Ортега вошел с вами в контакт, вы не догадывались, что он подозревается в терроризме и находится в розыске?

— Верно.

— Но ведь здесь была тревога высшего приоритета, посланная с Земли.

— Эта тревога была отослана на все военные и гражданские сооружения Земного Содружества. Их офицерам безопасности. Не было никакого особенного указания на то, что он мог быть на Вавилоне 5.

— Но мистер Гарибальди знал это имя.

— Мистер Гарибальди глава службы безопасности станции. Это его работа — не моя.

— И когда вам стало известно, что он является объектом розыска, вы немедленно вошли в контакт со службой безопасности, это верно?