Объяснение в любви
Шрифт:
В среду, как и планировалось, они поужинали с Крисом и Эстрельей, только что возвратившимися с морского побережья. Эстрелья сияла от счастья. Черные глаза ее искрились восторгом: она видела, что Анхела и Клайв решили, наконец, свои проблемы, в чем бы те ни заключались. Вечер прошел восхитительно. Словом, так, как встарь.
На протяжении всего четверга и пятницы Анхела обустраивалась в своей новой студии. Раз или два она с грустью вспомнила о маленькой черной коробочке, исчезающей в кармане у Клайва. Но тут же брала себя в руки и
И тут Клайв сам все испортил.
Все произошло так неожиданно, что Анхела даже не успела морально подготовиться к удару. И неудивительно: ведь целую неделю она жила в своем маленьком, искусственно созданном, изолированном мирке иллюзий и грез, напрочь позабыв об окружающем мире, отвыкая от реальности. Но вот в субботу, за завтраком, Клайв небрежно обронил:
— Сегодня вечером мы приглашены в гости. На прием, знаешь ли. Так что надо нам подыскать для тебя что-нибудь сногсшибательное…
В гости. На прием. Это означает многолюдное сборище. Там наверняка будут свидетели ее недавнего унижения в музее. Нет, ни за что.
— Нет, — еле слышно выдохнула она.
Оторвавшись от утренней газеты, Клайв вгляделся в побледневшее личико Анхелы — и задумчиво сощурился.
— Цвет — безусловно, красный, — пробормотал он себе под нос. — И что-нибудь возмутительно нескромное. Длинное, до полу. Облегающее. С открытой спиной и низким вырезом, так, чтобы все оценили твою потрясающую кожу.
— Клайв, я никуда не пойду, — повторила молодая женщина тверже.
— И высокая прическа, — продолжал он, точно не слыша. — Пусть все любуются на твою восхитительную шею, зная, что целовать ее дозволено лишь одному человеку — мне!
— Я сказала, что никуда не пойду! — Анхела вскочила на ноги.
— А еще я осыплю тебя бриллиантами. — Клайв снова пропустил ее слова мимо ушей. — Серьги, ожерелье, браслеты… и даже сексапильный браслет на ногу!
— Может, заодно повесишь мне на грудь табличку: «Блудница вавилонская»? — вспыхнула молодая женщина.
Откинувшись на стуле, Клайв удовлетворенно ухмыльнулся.
— Алые губы. Черная тушь. И последний штрих — красная гвоздика в волосах. — И, восхищенный нарисованной им же картиной, Риджмонт послал молодой женщине воздушный поцелуй.
— Ты посмеешь меня принудить, помня о том, что произошло в музее?
Анхела изнывала от страха, негодования, обиды. Однако Клайв остался непоколебим. Он отлично понимал, что сейчас чувствует его возлюбленная. Более того, признавал за ней право протестовать.
— Ты стыдишься того, кто ты есть, любимая? — полюбопытствовал он.
— Нет, — вздернула подбородок Анхела.
— Значит, стесняешься меня и наших с тобой отношений?
— Выставлять меня к позорному столбу второй раз — это уж слишком! — ловко ушла
Клайв поднялся на ноги. Молодая женщина попыталась уклониться, но он властно удержал ее на месте. Оказавшись в ловушке между столом и стулом, и в плену его рук, мысль о бегстве она поневоле оставила. Однако тело ее так ощутимо напряглось, что Риджмонт словно бы чувствовал, как под его пальцами подрагивают туго натянутые нервы.
— Неделю назад мы с тобой заключили договор, — напомнил он.
— Какой такой договор? — Анхела заморгала и виновато отвела глаза. — Не понимаю, о чем ты говоришь.
Лгунья, свирепо подумал он.
— Ты вернулась ко мне, желая получить обратно то, что было, — медленно, чуть ли не по слогам, объяснил Клайв. — А я тебе сказал, что к прошлому возврата нет.
— Но мы всю неделю были так счастливы! — воскликнула молодая женщина. — Зачем портить то, что уладилось само собою?
— На этой неделе я жил по твоим правилам. Мы укрылись от мира, притворяясь, что все у нас просто замечательно: ты этого хотела, и я тебе позволил. Но компромисс меня не устраивает. Я признаю лишь то, что идеально, — сурово уточнил он. А за идеальное счастье приходится платить, любимая. И цена высока. Готова ли ты к этому?
Анхела удрученно нахмурилась. Что еще сулит ей судьба?
— Так какова же цена?
— Доверие, — возвестил он. — Я хочу, чтобы ты мне вполне доверяла: доверяла настолько, чтобы положиться на мой выбор. И на меньшее я не согласен.
Не согласен на меньшее… Анхела поежилась, словно от холода.
— По-твоему, безоговорочное доверие непременно окрашено в красный цвет?
— Красный цвет — вызывающий цвет, — покачал головой он. — Почему бы не подразнить быка красной тряпкой? Так ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу?
Итак, она должна довериться любимому? Неужто Клайв задумал выставить ее на поругание? Нет, быть того не может. У него, конечно же, есть свои причины заставить подругу одеться так и не иначе. Но расспрашивать о скрытых мотивах — означает предать взаимное доверие!
— Да, — вздохнула она.
Клайв тихо рассмеялся: он отлично понимал, с каким трудом далось ей это коротенькое слово.
— Отлично, — только и проговорил он. — В витрине магазинчика на улице Монткада я видел потрясающее платье. Как раз то, что нам нужно. Пойдем его купим…
О да, это платье и впрямь создано для того, чтобы шокировать почтеннейшую публику, думала Анхела, разглядывая себя в зеркале спальни. Такое платье просто наповал всех убьет. По спине ее вновь пробежал холодок. Длинное, до полу, облегающее, с тесным корсажем, подчеркивающим стройность талии, и низким вырезом сзади. Юбка, собираясь у пояса мягкими складками, ниспадала вниз, эффектно обрисовывая бедра, а сзади расходилась в обе стороны благодаря пикантному разрезу. Словом, ничего более сексапильного и представить себе невозможно!