Объяснение в ненависти
Шрифт:
— Кто приглашал прессу на празднование нашего десятилетия? — тихо спросил Пылдмаа.
— Медийщиков приглашал я лично, — ответил Бойко. — А в чем дело?
— А вы в курсе, что двое из приглашенных пропали? Чернобаев и Рябоконь? — невозмутимо поинтересовался милиционер.
— Стас Чернобаев и Тарас Рябоконь? — Бойко неопределенно пожал плечами. — Да, мне звонили из редакций. Найдутся они, никуда не денутся! Видимо, ударились в загул, переходят из одной компании в другую, а может, у каких-то девиц застряли. Они ребята увлекающиеся, я их хорошо знаю.
— Вот видите? Мой помощник все объяснил, — сказал Янис.
Но у Прудникова была заготовлена новая порция информации —
Потрясенные слушатели молчали, а милиционер продолжал их добивать:
— Нам стало известно, что во время вашей вечеринки журналисты с кем-то подрались. Пьяная драка — дело обычное, но если потом драчуны оказываются в морге… Это уж… Ссору, как подтвердила охрана, затеял ваш сотрудник Сирик. Это элементарно, они его описали: немного сутулый, накачанный, длинные волосы затянуты в хвост, черная футболка с белыми буквами. Опрошенные официанты и некоторые сотрудники вашей компании подтвердили этот факт плюс еще то, что драку Сирик затеял из ревности. Журналисты, дескать, какую-то девушку оскорбили. Ну а дальнейшее элементарно: мы узнали, что Сирик работал водителем, что доступ к «лендроверу» вашей фирмы он имеет. Налицо мотив и возможность совершить убийство.
Глава «Океанимпэкса» вновь быстро взял себя в руки и начал действовать. Он обратился к Бойко:
— Ладно, иди работай. И никаких лишних разговоров на эту тему, ясно?
Бойко кивнул и вышел, хотя ему очень хотелось узнать, чем кончится разговор. А Пылдмаа сказал:
— Хорошо, мне все понятно, капитан…
— Можно просто Валентин.
— Валентин так Валентин. Я тут мог бы вам много чего рассказать в защиту Артема: о том, что он на такое не способен, и так далее. Но это будет мое мнение против ваших фактов. И в моих интересах не забалтывать это дело, а поскорее его решить. Если виноват Сирик — доказывайте и сажайте. Если нет — ищите убийцу.
— Обязательно найдем, Янис Раймондович, — кивнул Прудников, чувствуя, что наступило время ковать железо. — Но вы, будучи человеком опытным, наверное, знаете, как у нас все делается и ищется…
Янис оценивающе посмотрел на милиционера.
— Знаю. — произнес он. — Только не пойте мне песню о слабом финансировании, маленьких зарплатах и прочих бедствиях нашей доблестной милиции. Я и так обещал вашему шефу помочь с ремонтом.
— Это само собой, только ведь не шеф будет бегать и стараться поскорее собрать все необходимое для передачи в суд.
— Хм. Вам не кажется, что здесь пахнет вымогательством?
— Ничуть. Никакого вымогательства, а конкретное деловое предложение. Если не хотите ускорить дело, разговор закончен. Я и так буду добросовестно работать, но только в положенное трудовым законодательством время. Что успею, то успею. А желаете, буду работать круглосуточно. Приватно, так сказать, распутывать. За определенное вознаграждение, конечно.
— Отлично, — мгновенно решил Пылдмаа. — Меня устраивает такая договоренность. Сумма?
Прудников написал цифры на верхнем листке из желтой стопки бумаги и подвинул собеседнику. Тот глянул, кивнул и достал бумажник.
— Вот. Начинайте поскорее.
— Уже начал, — улыбнулся Валентин.
5. КОРПОРАТИВНЫЕ ПРАВИЛА ЯНИСА ПЫЛДМАА
С утра у Веры Алексеевны снова не заладились взаимоотношения с миром. Снилось что-то гадкое. Проснулась и сразу почувствовала сквозь стену страх и враждебность. Это Юрий с мамой в кухне ее обсуждают. Боятся и взглянуть теперь, ходят по стеночке. Вот и ладно. И вообще они сегодня уходят на полдня. А чтобы не киснуть, займемся-ка мы лучше делом для головы и рук.
Вскоре Вера сидела за любимой швейной машинкой «Зингер» и занималась любимым делом. Еще успевала краем глаза в раскрытое окно поглядывать. На дворе май, каштаны в старом дворе уже подставляют солнцу свежие зеленые ладошки со свечой-цветком. Пенсионеры на лавочках еще не заседали с утра до ночи, лишь начали собираться кучками, ожидая солнышка и настоящего весеннего тепла. А в Одессе, откуда она только вчера вернулась, солнце припекает совсем по-летнему.
Она с ранней юности любила заниматься шитьем. Ее всегда завораживал магический процесс превращения простого куска ткани в стильную одежду. Вера легко и быстро освоила технику шитья, все эти строчки, оверлоки, снятие мерок. Она опытным путем научилась из какой-нибудь на первый взгляд неброской «дерюжки» создавать настоящий шедевр. Шила она, как это делала бабушка: не по выкройкам, а закалывая прямо на себе нужные вытачки и складки. Для нее сам процесс шитья был не менее увлекателен, чем его результат. Во время работы с тканью, иголкой и ниткой у нее рождались весьма продуктивные мысли, и доктор Вера могла внезапно догадаться, как «вести» того или иного пациента. А иногда во время шитья успешно решались и сложные детективные задачи, подсунутые знакомыми.
Доктор Лученко не играла на скрипке, как Шерлок Холмс, не выращивала орхидеи, как Ниро Вульф, не занималась японской гимнастикой, как Эраст Фандорин. Она шила. В этом можно справедливо усмотреть некое сходство с увлечением внимательной старушки мисс Марпл, которая вязала и считала петли. Видимо, шитье, это женское занятие, давало Вере возможность сосредоточиться, когда руки заняты любимым делом, а мысли блуждают в поисках решения очередной головоломки. А может, просто так уж устроен женский ум. Мужчина думает головой, а женщина — всем телом…
Сегодня Вера не взялась бы за шитье, никаких детективных загадок на горизонте не просматривалось, да и настроение совсем не «шитьевое». Но дело в том, что вышедшая замуж прошлым летом дочь Оля теперь будет венчаться. По всем житейским меркам, в ее молодой семейной жизни все складывалось хорошо: муж Кирилл — чудесный парень, по профессии системный администратор. Несмотря на молодость, он уже опытный специалист, отлично разбирается в компьютерной технике и получает неплохую зарплату. Семья зятя живет в Санкт-Петербурге, Верины сваты — интеллигентные ноли, преподаватели вуза, юная невестка Олечка им нравится, впрочем, как и они ей. Было и главное — любовь. Казалось бы, чего еще желать?