Объявление войны. Убийство людей ради спасения животных и планеты
Шрифт:
Во-вторых, тратить время на попытки «исцелить» человечество — это непозволительная роскошь, учитывая положение животных. Они страдают сегодня, в те минуты, когда вы читаете это, страдают тысячи, а миллионы живых существ. Так как освободители действительно желают помочь животным, они должны делать то, что животным нужно прямо сейчас. А это означает освобождение, а не консультирование людей и любовь к угнетателям.
Допускаю, что взгляды освободителей, приведшие их к тактике воинственного противостояния угнетателям животных, по-прежнему непонятны, поэтому позволю себе привести пример. Люди считают, что применение силы, даже убийственной, приемлемо в случае самозащиты. Люди также привыкли ожидать от неравнодушного очевидца оказания помощи жертве нападения, если жертва в ней нуждается, даже если
С животными обходятся зверски. Они беззащитны. Освободители считают своим моральным правом и долгом помогать им. Люди не перестанут угнетать животных без воинственного вмешательства со стороны освободителей.
Некоторые читатели могут не согласиться с таким мнением и настаивать на том, что диалог с угнетателями обладает потенциальной ценностью. В ответ на это освободители указывают на то, что большинству людей нет дела до вопросов нравственности. Борьба с помощью слов вместо силы — это пустая трата времени. Люди, которые надеются, что слова изменят угнетателей, не хотят думать о том, что их усилия напрасны. Но взгляните на факты. Тест Мейерса-Бриггса [7] — это личностный тест, широко признанный, уважаемый и активно используемый психологами. Он помог выяснить, что все население нашей страны делится на следующие личностные категории.
7
Типология Майерс-Бриггс — идентификатор типов личности, разработанный на базе идей Карла Юнга в 1940-е. Широко распространен в США и Европе.
38 % людей ориентированы на действие и глубоко привязаны к своим привычкам. Они ищут в жизни «кайф». Они живут настоящим и склонны зарабатывать на жизнь физическим трудом. Для них играет роль интенсивное активное участие. 12 % заинтересованы в интеллектуальной компетенции. Обычно они работают в сфере науки. Для них важны идеи и четкое мышление. 38 % сфокусированы на обязанностях и ответственности. Их волнует их место в обществе, они уважают закон и власть, они лояльны системе. Под эту категорию подпадают бухгалтеры, банкиры и управляющие. Они стараются поддерживать статус-кво во всем. 12 % озабочены самореализацией и духовностью, они задаются вопросами о смысле жизни и своем места в мире. Они увлечены этическими проблемами и межличностными отношениями.
Естественно, никто не относится исключительно к той или иной категории. Случаются пересечения. Однако в целом лишь небольшая часть общества, около 12 %, способны проникнуться проблемами животных, которые описываются в этой книге. Разумеется, 12 % из 270 миллионов — это целых 30 миллионов человек, что представляет собой внушительную цифру. Если некоторые из этих людей однажды очнутся и осознают факт угнетения животных, они принесут зоозащитному движению огромную пользу и поддержку. Есть данные о том, что 10 миллионов человек являются членами организаций за права животных. Когда задумываешься о том, что подобные взгляды были редкостью еще десять лет назад, движущая сила действительно кажется громадной.
В результате просветления этих новобранцев определенные сферы рынка пожелали измениться. Вегетарианская пища стала более доступной, чем раньше (хотя большинство вегетарианский блюд имеют в составе молочные продукты и/или яйца). Некоторые производители косметики решили прекратить опыты на животных. И даже освещение средствами массовой информации проблем животных увеличилось в масштабах, вызвав подъем уровня осведомленности. Перемены, как результат усилий, направленных на то, чтобы повлиять на эти 12 % населения, безусловно, можно наблюдать.
Однако такие перемены скорее прикрытие, чем суть вещей. Точки общепита, косметические компании и СМИ ориентируются на спрос потребителей. Если рестораны будут получать прибыль от любителей животных, разумеется, продолжат появляться все новые заведения, стремящиеся занять нишу.
Прежде чем мы проникнемся к ненасильственному
Поскольку люди склонны изменять свое поведение для достижения личных целей, а не по этическим причинам, всегда остается вероятность того, что они вернутся к прежнему образу жизни, поверив очередному продавцу здоровья и красоты. Мясная и медицинская индустрии знают об этом. Именно поэтому эти отрасли сражаются что есть мочи, стремясь поддерживать угнетение животных. Они напирают на то, что постное мясо полезно и даже жизненно необходимо для здоровья. Им известно, что помешанные на здоровье люди снова станут есть плоть, если им внушить, что это хорошо для них.
И производители добиваются успехов. Свидетельство тому столькие «вегетарианцы», возвращающиеся к мясному питанию, боясь недостатка белка или кальция. Большинство вегетарианцев считают, что заключили сделку века, когда прислушиваются к советам, поступающим с обеих сторон, то есть, отказываясь от мяса, но употребляя молочные продукты и яйца. Неужели это можно считать победой зоозащитного движения?
Другой пример — рынок этичной обуви. Магазины вроде Payless Shoe Stores [8] предлагают обувь из пластика и материи. Сторонники ненасильственной борьбы за права животных спешат утверждать, что это победа их подхода. Но задаются ли они вопросом, сколькие люди в движении все еще носят кожу и ставят моду выше этики? Неужели Payless и другие магазины обязаны своим успехом избегающим кожи любителям животных? Или просто дело в том, что пластиковая и матерчатая обувь дешевле кожаной? Сегодняшних людей привлекает дешевизна товаров. Payless и ему подобные попросту ориентируются на людей с ограниченным бюджетом. Так можно ли считать растущую популярность сети магазинов победой в борьбе за животных?
8
Payless ShoeSource — основанная в Топеке, штат Канзас, в 1956 году сеть обувных магазинов с демократическими ценами.
В свою очередь, в сфере вивисекции мало вообще что изменилось. Если угодно, все стало даже хуже. Создание технологий генной инженерии открыло новые возможности для эксплуатации животных. Теперь специальных мышей можно не только производить, но и заражать определенными генетическими заболеваниями. Биомедицинская резня животных продолжается неослабно. Разве что у вивисекторов прибавилось бумажной работы. Несмотря на растущую осведомленность о подобном угнетении любители животных продолжают стекаться в кабинеты терапевтов, финансово стимулируемых кровожадными вивисекторам, и покупать лекарства, тестированные на животных.
Еще один провал ненасильственного подхода — это ситуация с охотой. За последнее десятилетие зоозащитникам не удалось добиться буквально ничего для животных в этом плане. Более того, сейчас действуют законы, запрещающие активистам за права животных шататься по лесам и мешать убийствам диких зверей и птиц.
Почему вивисекция и охота остались невосприимчивы к прогрессу, в то время как другие области оказались более гибкими для перемен? Ответ прост: потребители влияют на прибыль компаний, таких, как рестораны и производители косметики. Им ничего не стоит добавить этичный товар в прейскурант, как это сделал в свое время Burger King, начав продажу вегетарианских бургеров наряду с обычными. Однако фармацевтическая и медицинская индустрии знают, что люди будут покупать их продукцию вне зависимости от того, тестирована она на животных или нет. Как было сказано выше, если людям больно, их моральные принципы идут ко всем чертям. Что касается охоты, то это изолированный бизнес, на который не влияют интересы и склонности обывателя. Охотники приобретают ружья и амуницию в специальных магазинах и платят лицензионные сборы, поддерживая тем самым государственные институты, присматривающие за охотой. Широкая общественность мало влияет на эти сферы жизни.