Объявлено убийство
Шрифт:
— Тогда, выходит, ваша подруга мисс Баннер права. Он покушался на вашу жизнь.
— Видишь, Летти, что я тебе говорила!
— Вздор, Банни.
— Вздор ли? — произнес Креддок. — Думаю, вы и сами осознаете, что это вполне серьезно.
Мисс Блеклок вперилась в него тяжелым взглядом.
— Давайте говорить начистоту. Вы действительно считаете, что этот юноша пришел сюда, чтобы меня убить? Но тогда зачем ему было давать объявление в газете, из-за которого к нам сбежалось полдеревни зевак?
— Но, может, он не думал, что все так получится, в запальчивости перебила
— Вполне допускаю, — сказала мисс Блеклок, — но…
— Я знала, что объявление не шутка, Летти! Я так прямо и сказала. А вспомни Мици, она тоже перепугалась!
— Мици, — подхватил Креддок. — Ах, Мици! Мне бы хотелось побольше узнать о сей молодой особе.
— Вид на жительство и документы у нее в полном порядке.
— Не сомневаюсь, — сухо заметил инспектор. — Документы Шерца тоже были в полном порядке.
— Но зачем Руди Шерцу понадобилось меня убивать?
— За спиной Шерца мог стоять кто-то другой, — сказал Креддок. — Вам не приходила в голову эта мысль?
Он сказал “за спиной” в переносном смысле, хотя у него и промелькнуло, что, если версия мисс Марпл верна, выражение будет правильным и в прямом его значении. Однако мисс Блеклок и бровью не повела. Взгляд ее оставался по-прежнему скептическим.
— Вы не ответили на мой вопрос, — сказала она. — С какой стати кому-то меня убивать?
— Именно это я и хотел бы узнать у вас, мисс Блеклок.
— Но откуда мне знать? Какой вздор! У меня нет врагов. С соседями, смею думать, я всегда жила в мире. Я не знаю ничьих тайн. Просто смешно! А если вы намекаете на то, что здесь замешана Мици, так это тоже абсурд. Мисс Баннер вам уже говорила, Мици до смерти перепугалась, прочитав объявление в газете. Она тут же хотела собрать вещи и уехать.
— Это могло быть просто ловким маневром. Она прекрасно знала, что вы начнете ее удерживать.
— Ну конечно, если что-то вбить в голову, то на любое возражение найдется контраргумент. Однако уверяю вас, если бы Мици вдруг ни с того ни с сего меня возненавидела, она просто бы подсыпала мне чего-нибудь в пищу и не стала бы ломать комедию… Мне кажется, у полиции предубеждение против иностранцев. Мици, может, и лгунья, но вовсе не убийца. Можете запугивать ее и дальше, но, если она в порыве негодования возьмет расчет или запрется у себя в комнате и закатит истерику, обед придется готовить вам, инспектор. Сегодня ко мне зайдет миссис Хармон с одной пожилой дамой, своей гостьей. Они будут к вечернему чаю, и я хотела, чтобы Мици испекла маленькие печеньица, но вы ее можете совершенно выбить из колеи. Сделайте милость, возьмите под подозрение кого-нибудь другого!
Креддок отправился на кухню. Он снова задал Мици все те же вопросы и получил все те же, что и прежде, ответы.
Да, она заперла входную дверь сразу после четырех. Нет, она не всегда так поступает, но в тот вечер она нервничала из-за “ужасный
— Миссис Хаймс сказала, что она заперла дверь в пять тридцать.
— А вы верить.., да-да, вы верить…
— Почему бы и нет?
— Что вам разница, что я думаю? Вы мне не верить.
— Допустим, что поверю. Так ты думаешь, миссис Хаймс не запирала ту дверь?
— Думаю, она очень стараться, чтобы не запирать ее.
— Что ты имеешь в виду?
— Тот парень, он работать не один. Нет, он знать, куда идти, знать, что, когда он приходить, дверь будет открытая, о, такая удобно открытая!
— Что ты хочешь сказать?
— А какой польза, что я говорю? Вы не будете слушать. Вы будете сказать, что я бедный беженка, я не говорю правда. А эта английский леди с белый волосы, о нет, она никогда не говорит не правда, она такой английский, такой честный. И вы верите она, а не я. Но я могу рассказать кое-что. О да, могу.
Она грохнула кастрюлей о плиту.
Креддок не знал, стоит ли обращать внимание на слова Мици. Они вполне могли оказаться лишь потоком желчи.
— Мы учитываем все, что нам говорят, — наконец произнес он.
— Но я ничего не буду говорить. Зачем? Вы как везде. Преследоваете и презираете бедные беженцы. Если я говорю, что неделя назад, когда этот парень приходить просить деньги у мисс Блеклок и она его посылать домой.., если я говорю, что потом я слышать, что он говорить с миссис Хаймс.., да-да, с ней, около оранжерея, вы опять думаете, что я придумать?
“Вполне вероятно”, — подумал Креддок, но вслух возразил:
— Но ты не могла слышать, о чем они говорили!
— И вы ошибаться! — торжествующе взвизгнула Мици. — Я ходить собирать крапива, она делать такой хороший суп. Хозяева не согласны, но я им не говорить, готовить, и все. Вот я ходить и слышать: они там беседовать. Он говорит: “Но как я могу прятаться?” А она говорит: “Я тебе покажу”. А потом говорит: “Четверть седьмого”. А я думать: “Ага, так ты ведешь себя, моя леди! Идешь с работа и бежишь к мужчина. Несешь его в дом. Наверно, мисс Блеклок это не очень нравится. Она тебя выгонять быстро”. Я думать, я буду смотреть, слышать, а потом рассказывать все мисс Блеклок. Но сейчас я понимаю, что думать не правильно. Она с ним хотеть не любовь, она с ним хотеть грабить и убивать. Но вы говорите, что я все придумывать. Злая Мици, говорите вы, я буду садить ее тюрьма.
Креддок призадумался. Мици могла и сочинять. Но могла и не сочинять. Он осторожно спросил:
— А ты уверена, что она разговаривала именно с Руди Шерцем?
— Конечно. Он выходить, я видеть, что он пойти по дорожка к оранжерея. А я в тот момент, — вызывающе добавила Мици, — выходить смотреть, вырастать ли молодая крапива.
“Интересно, — подумал Креддок, — что за молодая крапива может вырасти в октябре?” Но он понимал:
Мици просто наспех выдумала причину, чтобы скрыть свои истинные намерения.