Обязан выжить
Шрифт:
Иртеньев чуть вздрогнул от неожиданности, но, увидев, как по пирсу бежит мальчишка с ведром, все понял. Проверяя свою догадку, Вика подошел к краю и заглянул вниз. И точно, там в зеленоватой воде плавали два взрослых парня. Время от времени они ныряли у деревянных свай пирса и когда вновь оказывались на поверхности, то сразу бросали свою добычу мальчишке.
Картина была такой знакомой, что Вика даже повернул голову, ожидая увидеть на подъездных путях тот самый поезд, но там сейчас было пусто, и только
Иртеньев усмехнулся собственным мыслям и вслед за другими пассажирами, обогнув территорию яхт-клуба, зашагал не по протоптанной здесь дорожке, а как раньше — по шпалам. Пройдя так метров триста, он вышел прямо к нижней площадке Депальдовой лестницы и здесь задержался.
Совсем рядом, у набережной, загорелые дочерна мальчишки плескались на мелководье, и вода, подброшенная детскими ладошками, почему-то не разлеталась брызгами, а так и летела вверх переливающимся сгустком. Дальше, в глубине залива, виднелись темные паруса дочерна просмоленных байд, занятых своим рыбацким делом, а мористее белело косое крыло уходившей от порта яхты.
Позавидовав в душе беззаботному мальчишескому веселью, Вика начал подниматься по лестнице и, одолев сотню с лишним ступеней, остановился отдышаться уже на верхней площадке, середину которой украшали мраморные солнечные часы. Тень от тре угольного гномона, лежавшая на выщербленной временем поверхности, показывала примерно три часа пополудни, и Вика, вздохнув, зашагал по начинавшейся отсюда городской улице.
Дойдя до идущей по центру трамвайной линии, Иртеньев повернул голову вправо, будто с перекрестка можно было увидеть здание, где в 19-м размещался деникинский штаб, и вдруг заметил большие, опускающиеся к самому тротуару окна первого этажа.
Вика узнал знакомое ограждение из гнутых труб, защищавшее стекла, через которые легко просматривалось помещение кафе, уставленное крошечными мраморными столиками, и, по ассоциации вспомнив уютную припортовую таверну, где тогда любил проводить время, улыбнулся.
Переждав, пока мимо проехал медленно ползущий к развороту дребезжащий трамвай, Иртеньев перешел на другую сторону. Он помнил, что от солнечных часов до городского пляжа всего шесть кварталов, и сейчас, вышагивая вдоль провинциальных заборов и вдыхая как бы льющийся оттуда запах жасмина, Вика решал, куда отправляться сначала.
Колебания Иртеньева прервал вид крашенных зеленой краской ворот с приткнувшейся рядом с ними калиткой. Откинув мысль о морском купании, Вика взялся за железное кольцо и постучал. Минуты через три щеколда изнутри звякнула, и в проеме возникла весьма пожилая женщина, недоуменно воззрившаяся на Иртеньева.
— Вам кого?
— Капитолина Петровна, не узнаете?
—
— Как видите, нет, — вспомнив исход, Вика глухо крякнул.
Сам он тогда не ушел с Врангелем, и ему пришлось под видом пастуха целых три месяца жить на яйле.
— Так проходите же, — радушно пригласила Вику Капитолина Петровна. — Проходите в дом.
— Сейчас… — улыбнулся Вика, внимательно рассматривая уютный дворик с увитой виноградом беседкой и цветником.
Именно сюда приходил он тогда, в памятном 19-м, чтобы отдохнуть после штабного бдения или офицерского кутежа…
Тем временем Капитолина Петровна поспешно убежала в дом, и к тому моменту, когда Иртеньев зашел в гостиную, хозяйка уже была там и, еще держа самовар на весу, несколько растерянно спросила:
— Викентий Георгиевич, а может, сразу обед?
— Нет, нет, — протестующе замахал руками Вика. — Я на пароходе из буфета не вылезал.
— Так вы прямо с парохода… — Капитолина Петровна водрузила самовар на стол. — И откуда?
— Из Сибири.
— Как это?..
Продолжение вопроса повисло в воздухе, и Вика, понимая, что здесь юлить незачем, четко ответил:
— Был выслан как социально чуждый. Но там подвернулась геологоразведочная экспедиция, и мне повезло. Теперь имею право жить в любом месте.
— Вот и чудненько! — искренне обрадовалась Капитолина Петровна и тут же предложила: — Надеюсь, как и раньше, остановитесь у меня. Та комната свободна…
— Ну, если на пару дней, — согласился Вика и, отодвинув стул, не дожидаясь приглашения, сел.
Несмотря на заверения Иртеньева, Капитолина Петровна выставила на стол не только чай. Здесь был и золотистый балык, и сдобренное изрядной порцией хрена отварное мясо, и всяческая зелень. Когда же Вика попробовал бутерброд со сливочным маслом, он не удержался от похвалы:
— Удивительно вкусно! Прямо вологодское.
— Правда? — обрадовалась хозяйка и тут же похвасталась: — Сама сбивала, знаете, в продаже нет, а то, что есть…
Она не закончила, но Вика, и так поняв, что она хотела сказать, согласно кивнул и поинтересовался:
— А вообще-то с продуктами у вас тут как?
— Да что там сравнивать… — Капитолина Петровна сокрушенно вздохнула. — Море спасает. Рыбы здесь — пропасть. Не поверите, Викентий Георгиевич, на рынок пойдешь, так чего только нет. Сомы, и те прямо на земле лежат, а в каждом пуда полтора-два!
— Почему ж не поверю, Капитолина Петровна, очень даже поверю, — улыбнулся Вика, зримо представив себе лежащего в базарной пыли выловленного пару часов назад в каком-нибудь гирле жирного сома.