Обычная история Гиганта, всех нас и меня
Шрифт:
— Зачем ты говоришь им про меня хорошее? Я же с тобой ужасно обошелся в школе.
— А смысл им это знать? — он покрутил на пальце ключи. — Ты изменился, я изменился, мы стали другими людьми. А прошлое на то и прошлое, чтобы оставаться позади. Зачем вспоминать дурные моменты, лучше рассказать что-то хорошее.
Мы помолчали.
— Ты на машине? — поинтересовался он.
— Сегодня не срослось у меня с машиной.
—
Так я оказался на заднем сиденье, в окружении мальчишек. Они о чем-то громко говорили, но я пытался сосредоточиться на рассказах Андрея. Он плел жене о том, как я делал то или это. Потом его жена спросила, а каким был сам Андрей в школе.
— Хорошим, — мой рот открылся, произнес это слово и тут же закрылся. Других слов я не мог подобрать для описания этого человека.
Андрей смеялся и говорил, что я раньше был красноречив и остр на язык. Но сейчас мне не хотелось расписывать его достижения, его подход к жизни и какие-то другие мелочи. Мне показалось, что этого слова было более чем достаточно.
Я помнил, как мой «острый язык» придумывал для него оскорбления получше «лоха» и «жирного борова». Весь класс клеил на его стул листочки с этими словами. Мне нравилось, что ребята видели во мне какую-то пользу. В их глазах я был важным и… Великолепным.
Андрей остановил машину у моего дома. Посмотрел на меня. Я сидел весь скрюченный, погруженный в воспоминания. Вокруг меня летала черная смертоносная аура. Я был подавлен.
— Крутой дом, здесь живешь? — спросил он.
Я кивнул. Мне на глаза попался тот самый баскетбольный мячик, который он купил сыновьям.
— Любишь играть? — поинтересовался я. Белобрысый кивнул, его глаза блеснули.
— У нас особо негде это делать, он раньше в школе занимался в секции. А с приходом лета… — жена зевнула и потянулась.
— Можете приходить ко мне. У нас в комплексе есть площадки для игр. Конечно, волейбольная намного меньше других, но покидать мячик можно.
— А давай соберемся завтра, поиграем, выпьем пива. Расскажешь, что у тебя произошло, может, я помогу? — Я хотел остановить Андрея. Сказать, что в моей ситуации даже высшие силы не смогут ничего сделать. Но посидеть просто так с ним мне очень хотелось.
— Вот и идите, я как раз к маме смогу уехать, — жена махнула рукой, парни восторженно закричали.
Это была семья.
Выходной выдался не дождливым. Мне казалось, что в такой день народу на площадке будет куда больше. Но рядом с кольцом не оказалось никого, кроме нас троих. Старший бегал с мечом, иногда закидывая его в корзину, Андрей сидел со мной рядом, выпивая пиво. Мне было уютно оттого, что за столько долгое время я наконец-то смог снять с себя костюм и, переодевшись в кэжуал, сидел на свежем воздухе.
— Ну ты и выплясываешь, —
Я стал человеком, которому действительно нечего было терять.
— Сестра носится с воплями, что я тупой и упустил его, — мой язык плел дальше. Я смотрел вниз, почесывая затылок. Глаза рассматривали надпись и галочку на кроссовках, пока я собирался с мыслями для дальнейшего умозаключения. — А что я сделаю? Я сам, блин, не понимаю, что делать.
— Да-а-а, — протянул Андрей. Он сделал еще пару глотков. Мне показалось, что сейчас он поставит бутылку, поднимется, заберет сына и свалит от меня куда подальше. Но он этого не сделал. Вместо этого Андрей отвесил мне легкий подзатыльник.
— Ай! Больно! — зашипел я.
— Тебе больно? А другим не больно? Ты чего сопли распустил?
Вот-вот и я свалюсь с этой скамьи.
— Что смотришь? Живо бери себя в руки, собирайся с мыслями и решай, что делать.
— А что мне делать? — подскочил я. — Человек просто взял и ушел.
— Если бы он тебе был нужен, то ты бы его не отпустил.
— Я не хотел его отпускать! — его сын отвлекся на нас. Андрей махнул рукой, тем самым прося не отвлекаться. Я сбавил тон. — Не хотел, понимаешь? Мы часто делаем то, что не хотим, потому что надо.
— Плети мне тут. Когда не хочешь быть с человеком, то на вокзале будешь спать, лишь бы не видеть его. А когда хочешь, то не оттянешь и силой. Просто каждый терпит столько, сколько может. А тебе он не особо нужен, раз ты сидишь сейчас здесь.
— Слушай, — я сел обратно, хватаясь за голову. Меня опять и опять знобило. Это была не простуда, а перемены, которые происходили внутри. Гигант впустил в мое тело вирус, который хорошо начинал приживаться внутри. Только организм пытался биться до последнего. — Слушай, — повторил я, — спасибо.
— За что?
— Ты меня хотя бы не убил за такое откровение.
Андрей махнул рукой, без спроса влез в карман моей толстовки, достал сигареты и зажигалку. Он закурил, собравшись с мыслями:
— Нашел мне трагедию. Живи как хочешь. Главное оставайся человеком. А это очень сложно.
— Мы не изменились, Андрей. Ты все такой же добрый, смелый, открытый, помогаешь людям за просто так. А я… Сам не знаю кто я теперь.
— Я не вижу в тебе ничего плохого, просто ты немного запутался. Это очень хорошо, когда путаешься.