Обычная история Гиганта, всех нас и меня
Шрифт:
И тут этот мальчишка сказал то, что убило старика:
— Я знаю, что я люблю вас. Этого достаточно для моего счастья.
Это был истерический смешок. Кажется, я правда ревел:
— Ну и дурак же ты. Готов радоваться такой ерунде.
Мне снова хотелось его ударить. Так сильно, чтобы он почувствовал через толстый слой себя, что я чувствую. А потом сказать в ответ, что тоже очень сильно люблю и выпросить в долг немного времени, хоть под
Но я ничего не мог промямлить, потому что был трусом. Так и стоял с опущенной головой.
— Я могу сказать то, что хотел сказать еще с переезда сюда?
Я кивнул.
— Вы многого достигли, Вадим Александрович. Вы смогли исполнить мечту детства — строить дома. Купили это здание и осчастливили своих рабочих. Вы подарили такому уродцу незабываемый месяц счастья. Пожалуй, лучший в его небольшой жизни. Я хотел вам сказать, что вы — большой человек, Вадим Александрович.
Только звезды были свидетелями произошедшего. Я вдохнул побольше холодного воздуха и вдруг понял, что изменилось сегодня. Мальчишка улыбался. Старик плакал.
– 7-
Олег останавливает машину у магазина. У меня так сильно болит голова, что я еле соображаю. Кажется, мне не просто ставили условия, а предварительно затащили в подвал и избили.
— Не корчись. — Он затягивается сигаретой. Меня почему-то тошнит от их запаха. Сегодняшнее серое утро стало для меня новой пыткой. Я долго старался убедить себя, что произошедшее — сон, но у меня ничего не вышло. — И поспи в эти выходные. В суде мне твой труп совершенно не интересен.
Он открывает окно, выкидывая окурок. Гул машин врывается внутрь вместе с холодным ветром. Я ежусь, пытаясь натянуть рукава пуловера на окоченелые пальцы.
— Поешь, совсем бледный.
— Мне твоя забота не уперлась, — наклоняю голову вперед, касаясь лбом коленей. Меня знобит. Лето, что с тобой не так?
— Не кусайся, бесполезно.
Я взъерошиваю волосы, пытаясь собраться с мыслями, прочищаю горло и выпрямляюсь.
— Ты мне поясни, почему бы тебе не перевести фирму на себя?
— Хитрый, — он хмыкает, хлопая рукой по моему колену. — А на ком же она будет держаться? Свалит самый талантливый архитектор, свободный художник, властный Вадим, — он рассыпается в комплиментах. Мои руки медленно сползают с головы на лицо. Пряди падают вниз, преграждая обзор счастливой рожи Олега. — Кто же тогда будет проекты делать? Тебя же не заставишь против воли работать, все развалится к чертям, отразится на моей репутации.
— Чего я тебе сделал-то? — Хлопаю себя по щекам. — Может, я чего в этом «нетрезвом» состоянии не понимаю?
— Ты
Я не понимал, что стоило мне делать в такой ситуации: смеяться или плакать. Олег выгреб из меня деньги, нервы, силы и, кажется, душу. Душу, которую я вложил в создание всего этого. Я знал, что мерзавец уже устроился работать в подобную организацию. Поэтому признание моей фирмы банкротом — лучший метод борьбы с конкурентами.
— В понедельник суд, не забывай, — он снимает блокировку с двери, заводя мотор. — А теперь выметайся отсюда, ненавижу, когда чужие люди сидят в моей машине.
Послушно выхожу, провожая взглядом белый хэтчбек. Для полной картины он должен был вернуться и быстро проскочить по луже, чтобы облить меня с ног до головы.
Пасмурная погода не кончается. Пока люди спешат в холодную субботу по своим делам, я стою у супермаркета, задрав голову вверх и наслаждаясь серыми тучками. Я к ним уже привык, скорее, даже стал ими.
Двери открываются, я хватаю корзинку, медленно плетусь в сторону выпивки. Когда добираюсь до виски, то вспоминаю первый разговор с Гигантом, когда он спалил меня с пьянством. Илья всегда считал, что алкоголь — не решение проблемы.
— Илья, Илья, что же ты посоветуешь мне делать сейчас? Мое решение проблемы свалило из дома и не отвечает на звонки, — бормочу себе под нос, ставя бутылку обратно. Вместо этого кладу в корзину минеральную воду. Вполне достаточно, чтобы очиститься и протрезветь окончательно.
Сначала для меня было нормально то, что он всегда рядом. Стоило мне свистнуть, как он тут же стоял передо мной и ждал дальнейших указаний. Как собачка.
Меня воротит от такого сравнения. В корзинку идут какие-то продукты. Я долго втыкаю в йогурты, выбирая какой больше понравится Маше.
Стоило Гиганту исчезнуть, как вдруг внутри меня появилось опустошение. Понятно, что до него я спокойно жил добрый четвертый десяток, но на данный момент меня вымораживал уход этого парня.
Сейчас, стоя в отделе конфет, мне хочется позвонить ему и спросить, какие он хотел бы попробовать. Но реальность вовремя приводит меня в чувство, залепляя звонкую пощечину.
Поднимаю глаза и вижу человека огромнейшего роста. Меня переполняет все: радость, смущение, злоба, обида, даже этот воздух. К Гиганту подбегает белобрысая девушка, хватает его за руку, тянет к себе.
— Э-э-эй! — у меня из рук падает корзинка. Да как он смел?!
Подлетаю к нему, толкая девушку. Громила кряхтит, ворочается. Я уже готов высказать ему все, что думаю, но тут…