Обычная магия 5
Шрифт:
— Славик, звони Бьёрну. И спец…
Мужчина, поняв, что так просто ему не освободиться, страшно оскалился и дёрнулся вниз и в сторону, выворачивая сустав. Руслан ругнулся и перехватил человека поудобнее. Тот внезапно прыгнул на помеху и повалил видящего.
— Девушку держите! — крикнул Руслан, пытаясь подмять под себя безумца.
Где-то рядом, на самой грани восприятия послышалось тихое-тихое:
— Тс-с-с-с!
Левый глаз обожгло короткой вспышкой боли, но отвлекаться было некогда: мужчина вырывался с нечеловеческой
— Стой! — крикнул Славик, и Руслан ощутил, как воздух загустел от предчувствия опасности.
— Брось! — тут же рявкнула Катя.
Руслан повернул голову на голоса и обмер. Славик, видимо, пытался задержать девушку, но она успела вскочить на карусель. Приятель Руслана держал её за руку, и карусель на миг остановилась.
Затихла музыка. Замерли уродливые химеры-лошадки. Перестали мигать лампочки, залив всё вокруг тревожно алым.
А в центре карусели стояла женщина в длинном-длинном белом платье. Улыбалась нарисованным кукольным лицом, глядя Руслану в глаза. Зачарованный мужик скинул с себя замершего видящего и в два прыжка оказался на карусели. Сел на лошадку за спиной вросшего «ребёнка» и блаженно улыбнулся.
Руслан не слышал ни паркового шума, ни голосов людей, ничего. В абсолютной звенящей тишине раздался странно спокойный голос Кати:
— Папа, приезжай. Тут «удильщик».
Тра-та-та. Тра-та-та. Тра-та-та-та.
Карусель тронулась, унося улыбающегося мужика, и стоящую на краю постамента девушку.
— Славик, пусти её! — Руслан уже мчался к карусели, надеясь, что друг способен разжать пальцы, что его не потащит за дьявольской каруселью.
Славик отскочил в сторону. Оступился, упал на дорожку.
— Живой? — спросил Руслан.
— Ага.
— Где Регина?
— Я тут. Что происходит?
Знаки на куртке, наброшенной на плечи девушки, светились ярко и равномерно. Хорошо, значит, она под защитой.
— Бьёрну позвонил?
— Да. Сказал, что едет.
— Так, Кать, что это?
Катя смотрела, как мчатся по кругу лошадки. Жуткая женщина в центре не вращалась. Она улыбалась, глядя одновременно и на Руслана, и на Катю, и на Славика, и, возможно, на всех остальных посетителей парка.
— Это удильщик. Папа сказал, что надо бежать, пока можем.
— Так, а эти люди? А остальные в парке?
— Остальные пока его не видят. Кое-кто впустил удильщика сюда, и теперь эта тварь выбирается в наш мир. На это ей нужно время. Сколько, пап?
Оказывается, у Кати в руках телефон.
— Минут десять, возможно уже меньше. А потом кокон рухнет, и удильщик начнёт пожирать людей. Спецы уже едут. Папа тоже. Идём!
Мелодия ускорилась, карусель задвигалась быстрее. Руслан ощутил, как земля под ногами задрожала.
— Регина, Славик, бегите! — крикнул он. — Живо!
Славик кивнул, вскочил с земли и схватил Регину за руку.
— И
Земля тряслась всё ощутимее, вибрируя и грозя расколоться.
— Дай телефон, Кать.
— Нет, бежим.
Руслан вскинул руку и выхватил телефон.
— Роман, тварь уже лезет. Что делать?
— Бежать, идиот!
— Что вы бы сделали?
Раз он едет сюда, значит, что-то можно сделать. Если, конечно, Роман не хочет просто забрать дочь.
Земля пошла трещинами. Где-то вдали послышались тревожные крики. Монстр уже выбрался в мир.
— Запечатать его в одного нельзя. Я бы изнутри тварь прожарил, но…
Руслан сунул телефон Кате и прыгнул на карусель.
Покрытые пластмассой замершие фигуры людей на лошадках вблизи выглядели ещё хуже. Руслан старался не вглядываться, но в глаза то и дело бросались искажённые человеческие лица, залитые в цветную пластмассу, непроницаемые морды лошадей, скрюченные пальцы, навсегда застывшее волосы.
Женщина в центре манила его и улыбалась. Её длинное белое платье проросло в карусель, а лицо теперь казалось невыразительным лицом манекена с вырезанной улыбкой.
Руслан сжал нож и кинулся на монстра. Существо не стало уклоняться или атаковать в ответ. Стояло и улыбалось. Лезвие завязло в плотном, будто резиновом теле.
Руслан хотел рвануть нож изо всех сил, но тут рядом появилась Катя.
— Ох и дурак же ты! На, возьми. И не дерись с ним. Дай себя съесть. Не бойся.
Он взял протянутую Катей подвеску на цепочке. Кажется, похожую она дала ему в Кирилловом лесу, когда на них напал белая смерть.
— Не бойся, — повторила девушка.
Руслан отпустил нож и замер.
Жуткая тварь усмехнулась, а затем треснула от лба до самого края подола. Склизко блеснули крючковатые клыки по обе стороны продольной пасти — и влажная жуткая тьма поглотила Руслана.
Левый глаз взорвался болью. И долго-долго в мире не существовало ничего кроме боли. Боль рвала его на части, крушила, жгла, грызла, терзала. Не давала вдохнуть и выдохнуть. Лишила зрения и слуха.
Тьма. Боль. Отчаяние.
Хотелось перестать существовать. Перестать быть. Стать ничем, лишь бы боль отпустила. Хотелось кричать и плакать, но было нечем.
Кто я? Где я? Что происходит? Почему так больно?
Это паранойник. Не знаю, что это, но называется оно так. Паранойник болит, чтобы предупредить меня об опасности. Кто-то хочет убить меня. Кто-то убивает меня прямо сейчас. Возможно, я уже мёртв.
Она сказала: «Дай себя съесть».
Кто она? Почему? Катя.
Он ощутил слабое тепло в левой руке. Катя дала ему защитный амулет. А сам он в монстре, в удильщике.
Надо выбираться.
Он с трудом заставил себя ощутить вторую руку. Потом свёл руки вместе, хотя каждая, кажется, весила по центнеру, не меньше.