Обычная жизнь
Шрифт:
"Слушай мою команду! За мной, по одному, интервал — четыре шага, бего — о-ом — марш!"
И Мильченко побежал легким, пружинистым шагом. Четверка потянулась за ним. Ребята быстро вошли в ритм бега. Вскоре они уже пересекли железнодорожные пути Зеленодольской ветки и начали углубляться по едва заметному, сильно заросшему проселку в лес, держась южного направления
Не прошло и четверти часа, а бежать уже стало тяжело. Алексей Галактионов откровенно сдавал, едва держался и Костя, Настя ухитрялась поддерживать заданный ритм
"Ша — гом!" — вдруг скомандовал сержант, когда Алексея повело из стороны в сторону и он замедлил бег, хватаясь рукой за горло, и пригибаясь, а Таланкин уже ухитрился отстать на добрые два десятка метров. Настя тоже была уже готова остановиться и упасть на землю.
Тяжело дыша, четверка поплелась за свои командиром, пытаясь успокоить дыхание, и совладать с сердцем, выскакивающим из груди. Так, шагом, они протопали еще с полчаса, постепенно успокаиваясь и приходя в норму.
"Бего — о-м, марш!"
На этот раз бойцы начали выбывать из строя уже минут через шесть — семь.
Мильченко обернулся, покачал головой и крикнул:
"Шагом! Шагом, доблестное воинство…"
Минут десять шли молча. Также внезапно, как он отдавал команды переходить на бег и на шаг, сержант скомандовал:
"Привал!"
Усевшись на обочинке лесного проселка, сбросив с ног кроссовки, и растянувшись на траве, бойцы отдыхали. Дав им немного поваляться в полном безделье, Сергей бросил:
"Слушайте сюда".
Ребята стали нехотя приподниматься и поворачивать головы в его сторону.
"Я немного введу вас в курс дела. Радиационной разведкой мы, конечно, заниматься будем и вполне всерьез. А еще мы будем разведывать возможные запасы оружия и боеприпасов в прежде необследованных западных районах. Но и это не главная наша задача. Главная будет посложнее. И нам предстоит прежде всего как следует подготовиться к ее выполнению. А сейчас вы очевидным образом не готовы".
"А что за задача?" — поинтересовался Таланкин.
"Задача будет вам поставлена не раньше, чем вы будете готовы к ее выполнению", — отрезал Мильченко. — "Или когда обстоятельства вынудят", — произнес он уже тише, почти что себе под нос. — "Времени на подготовку у нас не более двух месяцев. А может, и того не будет. Так что не обижайтесь — гонять буду и в хвост, и в гриву".
После короткого привала Сергей снова поднял свою группу:
"В колонну по одному — становись! За мной — шагом марш!"
И они все четверо снова двинулись за сержантом. Когда прошло минут пятнадцать, Мильченко обернулся и крикнул:
"Бегом марш!"
На этот раз он задал менее изнуряющий темп, бежал легко, почти трусцой. Ребята опять смогли продержаться не более четверти часа. Галактионов бежал, спотыкаясь, его шатало из стороны в сторону. Таланкин все чаще стал переходить с бега на шаг и все больше и больше и отставал.
Сержант бегом переместился в хвост колонны и подхватил
"Бежать! Бежать, я сказал!" — он силой потащил Таланкина вперед, заставляя того принимать темп бега. Затем подошла очередь Галактионова.
На какоето время эти усилия возымели действие и бег продолжался еще три — четыре минуты. Когда Настя почувствовала, что окончательно сдает, что ее легкие разрывает, словно когтями, что рот полон противной липкой слюны, которую она не успевает сплевывать, а ноги перестают повиноваться, она услышала долгожданное — "Ша — гом!"
Теперь четверка не шла, а плелась, коекак переставляя ноги.
"Подтянуться!" — прикрикнул Мильченко. — "Держать интервал, равнение в затылок!"
С грехом пополам четверка подравнялась и пошла более или менее нормальным шагом.
Ребята уже не глазели по сторонам. Дорога шла то лесом, то краем поля, то взбиралась на холмы, то спускалась в лощину.
То вдали, то поблизости время от времени показывались домики близлежащих селений, иногда вполне обжитые, а чаще заброшенные.
Время пешего перехода тянулось, казалось, бесконечно. Солнце уже давно стояло высоко в небе и довольно чувствительно грело, несмотря на прохладный ветерок. Рюкзаки за спиной налились тяжестью, а их лямки немилосердно оттягивали плечи. Поясные ремни со всем, что на них навешано, больно врезались в тело. Четверка, разгоряченная бегом и длинным пешим переходом, начала расстегивать воротники рубах, закатывать рукава. Это, однако, мало помогало. Алексей Галактионов то и дело перебрасывал автомат с одного плеча на другое. Костя Таланкин и вовсе решил стащить с себя рубашку.
Это поползновение Мильченко пресек в зародыше:
"Боец Таланкин! Отставить!" — грозно прикрикнул он и добавил — "Не хватало мне еще хворых — простуженных. Нам болеть нельзя, нам надо задание выполнять!"
Хотя у каждого на запястье были часы, ребята потеряли счет времени. Они не знали, куда они идут, и насколько далека цель их передвижения. Сергей Мильченко, однако, время от времени поглядывал на часы и, наконец, объявил:
"Полдень уже миновал. Большой привал на обед!"
Все повалились на траву буквально там, где стояли. Однако сержант не дал им разлеживаться:
"Э — э, так не пойдет!" — твердо заявил он. — "Прежде всего надо уйти с дороги и найти поляночку, недоступную для наблюдения с проселка. Боец Захария!"
"Я!" — отозвался Виталий, с видимым усилием вставая.
"Быстренько отыщи подходящую полянку для привала".
Захария, сбросив с плеч вещмешок, поплелся выполнять приказание. Меньше, чем через пять минут он вернулся.
"Есть поляночка. Совсем рядом".
Поляночка оказалась вполне ничего. С десяток шагов в поперечнике, она была с трех сторон окружена молодой сосновой порослью метра полтора высотой и практически недоступна для наблюдения с дороги.