Обычные люди
Шрифт:
Над галереей сдавались в аренду студии художников, мастерские. Такие арендовались в складчину, на несколько человек, арендовать одному – слишком большая роскошь. Я знала это, потому что Стиви снимал похожую мастерскую вместе с двумя сокурсниками.
Я побрела к ним, надеясь, что Стиви у себя в мастерской и я пересижу у него несколько часов. По дороге передумывала несколько раз: разворачивалась, собираясь то прогуляться у пирсов, то сходить в колледж, то позавтракать, то пообедать, через минуту забывала об этом, но часа через два уже звонила
В большой комнате с заляпанными краской стенами, разделенной ширмами на три зоны, у выхода из лифта два человека в сварочных масках придерживали свернутые вместе несколько листов железа, а третий человек, тоже в маске, сваривал листы. Я про шла мимо них и легла на диван в дальнем углу мастерской. С него из окна во всю стену открывался вид на залив и Алькатрас [4] вдалеке. Сердце почему-то стучало, хотя все было хорошо и я должна была быть абсолютно спокойна.
4
Остров-тюрьма для особо опасных преступников. С 1973 года работает как музей.
– Волнуешься? – спросил, входя, Стиви.
– Что вы там варили?
– Помогали Чейзу. ДНК из железа для конкурса студенческих работ.
Треск сварочного аппарата заглушил мой смех.
Мы пили чай, молча смотрели на залив и на перекресток под нами.
– Не о чем волноваться. Все получилось потрясающе, – убеждала я сама себя.
– Ты уже видела? – удивился Стиви.
– Да, ходила только что. Они сотворили настоящее чудо.
– Но все равно волнуешься?
– Наверное. Не знаю. Странные ощущения.
– Хочешь поговорить об этом?
Я рассмеялась:
– Отстань, пожалуйста. Мне хватает моего психотерапевта.
Мы помолчали. Допив чай (органически выращенный и произведенный на ферме в Айове), Стиви принялся за работу. Он уже три месяца делал Гипсовую даму, ее пугающий силуэт иногда являлся мне во снах.
Я не могла усидеть на месте, попрощалась со Стивеном. Хотела без разговоров проскользнуть к выходу, но Чейз перехватил меня у лифта и минут десять рассказывал о своей ДНК. К счастью, в мастерскую пришла его девушка, и он переключился на нее.
– Официальное открытие – в 7 p.m. Сбор гостей – в 6.30 p.m, – громко напомнила я, закрывая дверь лифта.
– Sure, see you [5] , – одновременно ответили все.
– Добро пожаловать! Вы есть в списках? – приветствовал меня охранник на входе. В костюме с галстуком-бабочкой, но на лбу написано: «Я вышибала, не шути со мной».
Я попыталась сообразить, есть ли у меня приглашение на собственную выставку. Пока думала, из галереи выскочила Лу. На ней был сногсшибательный брючный костюм. Короткие белые волосы уложены на правую сторону. Днем в
5
Конечно, увидимся (англ.).
– Нина, где ты была? Идем, тебя уже дожидаются репортеры.
Не обращая внимания на охранника, она схватила меня и потащила в зал. Репортеры обосновались сразу у входа. Первый снимал меня на фоне моих ранних рисунков. Несколько вопросов: откуда я беру идеи, что для меня главное в моей работе, какие планы на будущее? Второй журналист решил, что лучше развернуть меня и снять на фоне заполненного зала и люстры-осьминога вдалеке. Он задал те же вопросы, вручил свою визитку и исчез в толпе. Потом подошли девочки из газеты колледжа. Спросили о том же самом и сфотографировали меня на айфон.
Зал был заполнен – яблоку упасть негде. Половину людей я не знала. Интересно, они пришли из любопытства к моему художеству или потому, что команда галереи – профессионалы во всем, в том числе в приглашении гостей? Под люстрой стояли папа с мамой в окружении друзей. Я шла к ним, останавливаясь через каждый метр, чтобы ответить на приветствия и поздравления. Лу была права – хорошо, что я посмотрела выставку до открытия.
Родительский кружок приветствовал меня бурными аплодисментами и объятиями. Все по очереди бацали селфи со мной. Я делала большие глаза на камеру и показывала пальцами «V». Родители раскраснелись от гордости. Мама была, как всегда, безупречна. Папа за годы в Сан-Франциско подтянулся, похудел, но остался, по сути, прежним человеком-с-носом-картошкой. Он нелепо улыбался во весь рот. Надел коричневый костюм, который заметно жал ему в плечах. Пока я готовила рисунки к выставке, он договаривался с галеристами, техниками по свету, выбирал компанию для доставки еды. Наверняка пригласил через кого-то репортеров и устроил так, что на выставку пришло людей больше, чем было знакомых у меня в городе. Я надеялась, что купят хотя бы пару работ, – это значило бы, что папа не напрасно потратил время.
Я не успела сфотографироваться с ним и с мамой. Ко мне снова подходили знакомые, некоторые еще по Санкт-Петербургу, здоровались, поздравляли, фотографировались. Было много друзей родителей. В Сан-Франциско у них образовался огромный круг общения, где крутились все подряд – старые знакомые из России, папины программисты, новые партнеры и подчиненные, мамины микробиологи, врачи, ее новые студенты. К ним все тянулись, их любили. Они были smart Russian guys [6]
6
Сообразительные русские ребята (англ.).
Конец ознакомительного фрагмента.