Обычные рассказы о необычном
Шрифт:
Готовить Наташке не приходилось – еда поставлялась порционная, оставалось только разогревать горячее в специальных печках.
К окончанию строительства все реже завозился провиант. Доедали остатки. Молока не было уже две недели. А сегодня его привезли вдруг, когда уже и не ждали.
Скорее всего сменился поставщик этого самого молока – оно приехало в белых пакетах с единственной надписью «Молоко». Даже состав не был напечатан. Видимо – спецзаказ. Или, наоборот, – халтура.
Водитель выгрузил несколько запечатанных коробок и, почему-то, одну отдельную пачку. Наташка, расписавшись в бумагах, забрала
Девушка с удовольствием допила содержимое стакана и с сожалением отставила его в сторону, наблюдая, как молочный налет оплывает по стенкам. Ладно, попозже допьет все, что осталось в пачке. Оказывается, что она успела соскучиться по молоку.
Однако пора было готовить завтрак. Наташка включила на прогрев печь и было потянулась к дверце морозильника, как ее скрутила неимоверная боль в желудке.
Мгновенно позеленевшая, практически ничего не видящая перед собой, она, держась за стенку, рванула в медпункт.
Михайлов, завидя ее, прекратил раскладывать утренний пасьянс на экране компьютера и подхватил почти бесчувственную от боли девушку. Поняв, что к чему, он принес таз, при одном виде которого, Наташку стошнило прямо на пол.
Кроме молока она с утра ничего не ела и пила, однако, в луже на полу она с ужасом увидела множество барахтавшихся, будто рыбки на мелководье, существ. Они напоминали не то розовых муравьев без лапок, не то улиток без панциря.
Круглыми от ужаса глазами Наташка посмотрела на Михайлова:
– Что это за гадость?
Михайлов помедлил с ответом. Сходив за пинцетом, он ловко выудил из массы на полу одно из существ и положил его на предметное стекло.
– Ты ногти не грызла? – спросил её Михайлов, разглядывая в микроскоп пытавшуюся сбежать с предметного стекла розовую козявку. Пришлось придержать резвушку пинцетом.
Наташка с возмущением посмотрела на врача, беззвучно открывая и закрывая рот.
– Ладно, ладно, понял я, – вздохнул он, отрываясь от микроскопа, – не возмущайся. Что ты ела?
– Да молоко я пила! Сегодняшнее!
– Молоко завезли? – заинтересованно переспросил доктор.
– Только, когда я его пила, оно было… Без этого! – Наташка пухлым пальцем ткнула в лужу на полу, в которой все еще барахтались розовые существа.
– Интереееесно, – пропел, глядя в микроскоп доктор.
– Нет, ну что это такое?! – возмущению Наташки не было предела.
– Пока не могу ничего тебе ответить, – Михайлов оторвался от микроскопа и развел руками. – Иди к себе, приляг, а там, как узнаю – я обязательно все тебе расскажу. И вот что.. – решительно сказал он, – Тебе нужен покой. Работяг я сам накормлю – подменю тебя на завтрак на кухне. Только мне с непривычки немного больше времени нужно будет. Я объявлю, что завтрак переносится на час.
И он решительно выдворил ее прочь из кабинета.
Наташка, здорово ослабевшая, добралась до своей комнатки за кухней и рухнула на узкую койку. Сон сморил девушку, едва она коснулась подушки.
Проснулась Наташа от грохота. Что-то происходило снаружи. Она попыталась встать, но поняла, что ее все еще мутит. Шум не заканчивался, а наоборот, становился
Наталья выглянула в окно и оцепенела от ужаса: с утра еще новенький городок выглядел как после бомбежки. Деревянные каркасные стены были частично разрушены. Мягкая черепица свисала большими клочьями, будто гигантский кот пытался взобраться на крышу.
Между зданиями мелькнул силуэт какого-то крупного животного. Наташе показалось, что это горилла. Шло существо на коротких задних ногах, волоча длинные передние конечности по земле. Может это снежный человек забрался в городок и навел свои порядки?
Забыв о собственном недомогании, буфетчица выскользнула из комнаты, стараясь быть незаметной в окне. С комплекцией барышни такой маневр был не слишком-то прост – Наташу можно было заметить издали, ни с кем не спутав.
«Жить захочешь – еще не так извернешься» – подумала она, крадясь вдоль стены пустой столовой.
На пороге она наткнулась на одного из строителей. Он вел себя странно. Сидел на корточках, скрючившись, качаясь взад-вперед, будто молился.
Наташа тронула мужчину за плечо, а он будто вовсе не заметил этого. Качаясь, он медленно поднялся и побрел через коридор из синего пластика. Дойдя до зеркала, мужчина остановился перед ним, глядя в свое отражение. И тут что-то стало происходить. Изображение в зеркале исказилось, разрослось, преобразившись из небритой физиономии в звериный оскал. Мужчина поднял над головой руки и изображение в зеркале тоже подняло огромные лапы, увенчанные длинными как кинжалы когти. Мужчина приблизился к зеркальной поверхности и коснулся рукой отражения лапы монстра. В тот же миг зеркало взорвалось изнутри, осыпав мужчину осколками и обдав невесть откуда взявшимся паром. Через мгновение пар рассеялся и к Наталье на встречу шагнуло жуткое чудовище, занеся, будто в гротескном приветствии когтистую лапу.
Наталья завизжала, бросившись бежать в ближайшее окно, игнорируя разлетевшееся под ее ударом стекло.
Выпав кубарем на улицу, девушка затравленно огляделась – за ней никто не гнался. Наталья метнулась за угол здания, но, не сделав и пары шагов, прижалась к стене – вся площадка перед корпусом была заполнена такими же безобразными чудищами, которые рушили все, что попадалось им на пути.
Сила их была неимоверной: стоило размахнуться огромной лапой, и куска стены как не бывало. Со звериным упорством существа стремились вырваться за ограждение. Однако забор был металлическим, да еще и под напряжением – обычное дело для секретного объекта, и Наташа поняла, что они в ловушке.
Тогда девушка прокралась вдоль стены внутрь помещения. Нужно было найти убежище, где чудовища не смогут ее достать.
Она лихорадочно вспоминала, есть ли крепкое укрытие в этих легких корпусах, возведенных из дерева и пластика всего за три месяца. Эти легковозводимые здания были рассчитаны на быструю типовую сборку каркасного типа. Металлоконструкция, как скелет, обшивалась перегородками из тонких пластиковых панелей.
Только в одном помещении стены были полностью металлическими, толстыми, будто в бункере. Все помещение было поделено на клетушки из решеток. Это был блок, предназначенный, скорее всего, для содержания подопытных животных.