Обыкновенный принц

Эфф Юлия

Секретарь, ликтор и палач посовещались, и Ярвуд вынес решение. Другого выхода пока не было, как проверять информацию мастера, который, будто бы, говорил искренне, но абсолютно невероятные вещи.

Брезгливый ликтор отправился к своему начальнику — Сирнанносу — чтобы оповестить о появлении того, кого боялись, и недаром! Ярвуд пообещал вернуться с Либерисом, если тот пожелает услышать послание от супруги. Ну, а Морканту не оставалось ничего другого, как приводить в чувство пьянчугу-мастера, которого пока запретил трогать Ярвуд.

В отсутствие секретаря и ликтора, Тео сняли с цепей, приволокли

к бочке и «дали напиться» — макнули несколько раз с головой, вытаскивая в последнюю минуту, как считал Моркант, чтобы не попортить «занимательный товар». Затем мокрого пленника бросили в угол с соломой высыхать.

Моркант отослал своего помощника с распоряжениями: заменить караул на свежий, принести отвар «этому куску падали», ибо в случае визита Его величества «товар» должен быть надлежащий:

— Его величество не любит тратить время попусту. Будешь молчать, я тебе по одному выдеру все ногти и вставлю их вместо зубов!

Моркант достал из своего ящика с инструментами флягу с крепким напитком, придвинул к стене стул, на котором до этого сидел Ярвуд, и вытянул ноги, собираясь выпить и вздремнуть: пыточная разминка принесла приятное лёгкое удовлетворение, а после окончательного решения Ярвуда можно будет порезвиться в полной мере.

Мастер лежал на боку и тяжело дышал, не представляя опасности. Сейчас его удерживала лишь одна цепь, но, по мнению палача, и та была лишней: тот, о ком рассказывали небылицы, оказался обычным деревенским безродным отребьем.

Прошла минута, другая. Вино было выпито, и Моркант зевнул. За решёткой менялся караул. Ближайшие полчаса обещали быть скучными.

И вдруг мастер сначала замычал, а потом запел.

— Ожил, что ли? — хмыкнул Моркант, не открывая глаз.

— Моя мать мне петь одна песня в детстве. Она помогать, когда мне плохо, — вежливо откликнулся мастер.

— Ну-ну… А лучше бы ты заткнулся, не то выпишу тебе музыкантов для компании.

Мастер застонал:

— Пожалуйста, мой живот болеть, а песня меня успокаивать. Недолго, эве, прошу!

Моркант вздохнул: что ни говори, а день с утра нервный; стоит ненадолго отдохнуть, чтобы потом с новым силами взяться за этого предателя.

— Негромко вой и недолго, понял, отребье? — он милостиво озвучил согласие, не замечая, как бережно отставленный к стене вымытый артефакт правды мерцает всполохами красного и зелёного, предупреждая палача о магическом всплеске.

*****

Носок ботинка ткнулся в спину лежащего:

— Вставай. Тебя ждёт Его величество.

Тео с трудом поднялся. Он чувствовал себя отвратительно: какое-то время назад он отдал последние силы, все, какие смог найти внутри себя, а также призвать магию земли от каменного пола, чтобы усыпить бдительность Морканта и спеть ему песню, которую тот заслуживал. После этого сам не заметил — будто провалился в бездонную чёрную яму монотонного кошмара и усталости. И падал в ней, как Алиса из сказки Кэррола, безостановочно, не видя дна.

— Советник? — незнакомый капитан, появившийся в сопровождении четырёх ратников, приблизился к Морканту, имеющему титул Советника по безопасности. Тот продолжал сидеть на табурете возле стены и тереть лицо после накатившего сна. — Будете ли вы сопровождать заключённого?

Моркант

прокашлялся:

— Что? А? Катитесь в бездну!.. Гхм, — он очнулся и с некоторым удивлением осмотрел узилище. — Ведите. Я за вами… Какая здесь вонь!

Он прижал кожаный рукав ко рту на пару мгновений и поспешно вышел, гремя каблуками с железными подбойками по каменному полу.

Тео, слабо надеясь на милость, у новых охранников попросил разрешения умыться, испить воды и привести себя в порядок — потратить всего несколько минут. Но, к его удивлению, ему пошли навстречу и даже терпеливо подождали, не подгоняя и не комментируя. А он потратил это время, на самом деле, чтобы взбодриться и настроить слабые нити зова к тем, кто сидел в застенках неподалёку. Все пятеро алатусов, схваченных во время провокаций в горах, находились здесь. «Мы живы», — в голове эхом помножился их ответ, такой же, как и вчера.

Неудивительно, что ранее сюда невозможно было пробиться: здесь, очевидно, находилась самая секретная часть Мешка с её не просто душными, без вентиляционных решёток, небольшими камерами и низким потолком. На стенах слой ираниума в разы превышал тот, который Тео видел в бывшем узилище Грэйга, Рэмироса и других спасённых пленников Либериса, а для оправданной экономии казематы были небольшими, как и коридоры узкими — два человека еле-еле расходятся. Пыточная для клаустрофоба, одним словом.

Кроме того, здесь магия необыкновенно ярко пахла камнями, илом и плесенью, словно рядом протекала подземная река. Поэтому Тео, ещё не зная, что абсолютно прав, решил, что находится очень глубоко под Ааламом. В тайном убежище Либериса, о котором не ведала Кассандра.

Пока шли по узким коридорам, Тео на всякий случай попробовал связаться с Грэйгом, который, без сомнений, тревожно ждал связи, чтобы по ней отследить местонахождение Арженти, но зов, отправленный наверх, заглох, увы, несмотря на то, что в коридоре на стенах ираниум представлял собой тонкую пластину.

«Придётся поломать голову, как вытащить всех», — признал Тео, огорчаясь. Камеры такие маленькие, что его дракон поместится в нём при одном условии — он скрутится калачиком наподобие спящего кота или испуганного броненосца.

Очередной поворот, дверь — и капитан заходит первым. Мелькнула мысль, что Тео всего-навсего переводят в другую камеру, но находившийся внутри слуга протянул одежду и пару дешёвых кожаных мокков.

— Переоденьтесь, — сказал капитан и встал возле двери, положив ладонь на рукоять меча в ножнах.

Значит, его точно вели к Либерису! Разве мог король, гордый и могущественный, прийти к какому-то пленнику, потому что тот его позвал? Но и привести грязное «чудо» тоже по этикету не желали, не подумав об элементарном законе гигиены — надевать чистую одежду на грязное тело смысла нет, запах всё равно останется. В новой ситуации плохо было одно: в потайных заплатках одежды мастера хранилась особая трава. Грэйг, прекрасно разбирающийся в природных лекарствах, предусмотрел и похмелье, и другие форсмажоры: от запаха, способного внушить собеседнику отвращение, до полезного, разделённого на волокна, корня, который перебивал тошноту и голод. Одна из заплаток была оторвана недавно, чтобы быстрее восстановиться и усыпить Морканта.