Обыкновенный принц
Шрифт:
Как сказала Хранительница другого мира? Либерис пьёт кровь своих детей? Своевременное предупреждение, которому он не следовал, зато искусно изображал агента под прикрытием. Даже то, что все встречные воспринимали его как само собой разумеющееся явление, на самом деле, выглядело странно, не так ли? Или притворялись, как учителя в Сиднейской школе, будто не знают диагноз Тео Уайта, и зорко следили за его поступками. Кому-то прощались самые непозволительные выходки, но только не ему, что приучило его быть всегда собранным.
Поэтому нет и не может быть
Спину прошиб озноб, руки сами собой разжались на одежде Менгала. Что, если дракон не совсем ездовой и не совсем животное? Ещё недавно Тео не верил, что превращается в алатуса на самом деле и летает в реальности, а не во сне. Что, если, сняв ошейник с драконицы, обладательницы женского голоса, он увидит настоящего человека?
Драконица, словно почувствовала, что о ней думают, икнула в полёте и медленно начала набирать высоту.
Построить портал прямо сейчас, на спине? Или прыгнуть и обернуться в дракона да улететь? Тео сосредоточился, прикрыл глаза. Магия шевельнулась и вязкой, тяжёлой смолой устремилась к нему. Он мысленно выругался: с такой скоростью магических нитей понадобится полчаса, не меньше, чтобы начать строить коридор хотя бы до земли. Возможно, драконица почувствовала проделки одного из всадников, ибо дрогнула, заурчала утробно и едва не завалилась на бок. Удар хлыстом поправил дело.
Тео обратился жестами к невозмутимому Менгалу, показывая на землю. Тот покачал головой и снова ткнул пальцем в сторону Аалама. Ясно, не собирался ни давать передышку драконице, ни сам отдыхать.
«Поиграем?» — когда более-менее логичный план созрел, Тео послал зов драконице.
Она откликнулась, в полёте попыталась повернуть голову, за что и поплатилась.
«Нельзя! Больно!» — отозвалась запуганным дрессированным зверем.
«Да. Будь осторожна. Слушай меня. Ты должна опуститься, когда я скажу «кхе-кхе»», — Тео кашлянул. Нужна поляна в лесу, где никто их не увидит. Он не дообъяснил, ему снова отказали: «Нельзя спускаться — больно! Лететь домой. Кушать!»
«Я помогу тебе, мы улетим туда, где тебе не будет больно», — пообещал Тео. Дать отдохнуть драконице, напоить, накормить и вернуться назад, к горам, туда, куда полетели алатусы. Там должны знать, как снимается проклятый ошейник.
«Лететь домой! Нельзя назад — больно! Дома — еда!» — рокотало внутри драконицы, и, кажется, Менгал обратил на это внимание. Добавил хлыста.
Дракона было жалко. Но что Тео понимал в этой ситуации? Эх, надо было строить портал при первой возможности, в горы, и уходить к алатусам. Там его просветили бы, и можно было бы выработать стратегию…
— Ты уже никуда не торопишься? — едко спросил сам себя.
Всего сутки прошли, он не мог привыкнуть к отсутствию чужих голосов в голове. Стоило признаться: Авала, Макс и Мэйли — все
Да. Он хотел бы здесь остаться и хотя бы понять, объяснить себе все странности этого мира. Но прежде чем начать это делать, стоило предупредить Мэйли: настолько долго в межмировом портале до этого раза он не задерживался. План действий сформировался, и Тео снова обратился к драконице.
«Хорошо. Лети домой, кушать. Если я упаду, ты быстрее долетишь. Тебе легко будет. Поняла?»
Драконица задумалась. Насчёт второго всадника, умеющего разговаривать в мыслях, хозяин распоряжений не давал.
«Я начну делать так — кхе, кхе — ты должна перевернуться. Знаешь, как перевернуться?»
Драконица дала крен, и Менгал поднял хлыст, присовокупляя к удару брань. Это не помогло: Тео за его спиной закашлялся, как если бы подавился чем-то, и драконица опять испугалась, её повело в сторону. Больно ей больше не было — Тео, «паникуя», прижался к Менгалу и судорожно схватился за его руки, не давая пустить в ход орудие устрашения. Ратник начал ругаться: паникёр мало того что пугал дурное животное — не давал вернуть над ним контроль, делая полёт опасным для обоих.
Мелькали ветки, впрочем, быстро расступившиеся — внизу оказалась очередная поляна с хижиной. Драконица сделала немыслимую петлю, чего Менгал не ожидал, и два наездника полетели вниз, распадаясь в полёте, кто куда — на пушистые макушки еловых деревьев.
Падение Тео смягчили магические нити, скрученные в самый простой, хорошо отработанный узел. Поэтому, миновав колючие ветки, он приземлился на ноги и сразу бросился к Менгалу. Тот, цепляясь за ветки одеждой, безвольно падал и не делал попыток ухватиться за древесные перекладины. Тео воздел руки, удерживая падающего от финального рывка до земли — и тело Менгала мягко опустилось на апрельскую, робкую в тени вековых деревьев траву.
— Жив! — жилка билась на шее ратника, так что Тео с облегчением выдохнул. Но затылок находящегося в бессознательном состоянии кровил, заливая воротник. — Проклятье, что б тебя!
Тео в сердцах выругался и огляделся — вокруг сплошной лес, пусть и не такой дремучий, как в предгорье. Где-то за деревьями жалобно ревёт драконица и ломает их, пытаясь протиснуться к людям. Пришлось оставить Менгала и идти успокаивать обманутое чудо природы.
«Успокойся, я здесь. Всё хорошо!» — обратился к ней, продираясь через препятствия из засохших нижних веток.
«Хозяин лететь! Нельзя бросать! Больно! Домой! Хозяин — домой!.. Кушать!»
— Да остановись ты! — когда драконья тушка оказалась рядом, но не выказала желания остановиться и поговорить, а, словно заговорённая, устремилась к лежащему в десятках метрах Менгалу, Тео готов был сам ругаться на упрямое животное. Конечно, оно послушалось несколько минут назад, а теперь то ли чувствовало вину, то ли вспомнило о чувстве долга, — но действовало твердолобо, не обращая внимания на мешающие растительные препятствия.