Обжигающее чувство
Шрифт:
Но это облегчение длилось недолго. Мимолетного взгляда на приборы было достаточно, чтобы понять, что одна из пуль пробила радиатор. Они сейчас находились посреди пустыни, вокруг не было никаких признаков жилья. Единственным источником света были звезды. Им не отъехать далеко, прежде чем мотор окончательно заглохнет, но Том старался выжать из двигателя все до последнего. Каждый метр был дорог, ибо увеличивал отрыв от вооруженного сообщника Фила Роджерса.
Температура поднялась уже выше предельной отметки, но Том продолжал
Наконец мотор заглох окончательно.
Эвелин послушно отодвинула раздвижную дверь фургона и вышла в холодную пустынную ночь.
— Ну и что дальше?
— А теперь мы прогуляемся. Надеюсь, у тебя удобная обувь?
Эвелин неопределенно пожала плечами. На ней были мокасины — это хуже, чем ботинки, но лучше, чем босоножки. Она же одевалась не для такого приключения! Но теперь какое это имело значение? Все равно придется идти, даже если бы она была босиком.
— И куда мы направимся?
— Туда, откуда приехали.
— Но ведь там этот тип! Мы можем встретить его по дороге!
— Вполне возможно, но не наверняка. Он вообще мог дать деру, вместо того чтобы разыскивать нас. Но поскольку мы в этом не уверены, надо вести себя как можно осторожнее.
Эвелин пристроилась возле Тома, и они двинулись по пустыне. По шоссе идти было опасно, поэтому они шли параллельно ему, — не слишком близко от дороги, чтобы не быть легко обнаруженными, но и не слишком далеко, чтобы не сбиться с пути.
Тело болело так сильно и во стольких местах сразу, что Эвелин могла уже не утруждать себя беспокойством об отдельных ранах. Надо идти — она и шла. Вот и все.
— У тебя есть часы? — спросила она Томаса. — Сколько времени?
Томас взглянул на светящийся циферблат.
— Половина пятого, скоро рассвет. Если пред положить, что они затащили нас в фургон и отъехали немедленно, прежде чем служба безопасности перекрыла все входы и выходы, то мы находимся на расстоянии примерно ста километров от базы.
Мысль о том, что придется пройти пешком по пустыне сто километров, казалась безумной. А что им еще оставалось!
— Тут могут быть другие машины, — предположила Эвелин. — Может быть, совсем рядом. Они могли бы подобрать нас. Впрочем, мы не можем голосовать, поскольку не знаем, что это за машины.
— Правильно соображаешь, — пробурчал Том.
— Стало быть, рассчитывать приходится только на свои ноги…
— Да, если только мы не встретим патрульную машину. Когда встанет солнце, я соображу, где мы находимся.
В любом случае, слишком далеко от того места, где ей хотелось бы быть. Эвелин умолкла. На это было по меньшей мере две причины. Во-первых, звук голоса далеко разносился по пустыне, а ей вовсе не хотелось привлекать к себе внимание. Во-вторых, разговор отнимал силы… Она и так чувствовала страшную усталость.
Голова раскалывалась от боли. Наверное, и Том чувствовал себя
Дважды Том швырял ее на землю, когда какой-то звук настораживал его. Эвелин не замечала ничего подозрительного, но у Тома было особое зрение, поэтому она полностью положилась на него, с жадностью хватаясь за малейшую возможность отдохнуть. Когда Том решал, что можно двигаться дальше, он неумолимо поднимал ее за локоть, и Эвелин шла дальше.
Рассвет тронул розовым левый край неба, и стало ясно: их везли на север, а сейчас они движутся на юг, к базе. Эвелин почувствовала некоторое облегчение, все-таки хорошо, когда есть ориентиры.
— Уже совсем рассвело, — угрюмо произнес Том. — Кто угодно может заметить нас с дороги. А кроме того, сейчас начнется такая жара! Нужно искать убежище на день.
Эта идея ей не понравилась. Да, конечно, безопаснее всего идти ночью, а днем прятаться и отсыпаться. Но ведь это значит, что они будут добираться до базы Бог знает сколько времени. Если бы Эвелин не была так измучена, она непременно возразила бы Томасу. Но она чувствовала, что больше не в состоянии сделать ни шагу.
Том резко повернул от дороги и зашагал в глубь пустыни. В серых предрассветных сумерках уже можно было разглядеть смутные очертания какой-то скалы. Не было никаких сомнений — Том держал путь на нее. Эвелин оценила отделявшее их от горы расстояние… и решительно стиснула зубы.
Когда они наконец добрались до своей цели, Эвелин села и облегченно прислонилась к огромному валуну.
— Что теперь? — выдохнула она.
— Сиди здесь!
И он ушел, скрывшись в скалах. Эвелин легла на песок. В висках пульсировала боль…. Ей показалось, что не прошло и нескольких секунд, когда Том вновь безжалостно поднял ее на ноги.
— Вставай!
И он повел ее в расщелину между скал, прохладная тень окружила их. До этого Эвелин даже не понимала, как быстро наступила жара. В прохладном сыром убежище вполне хватало места для двоих.
— Будь осторожной, — произнес Том и сунул ей. в руки палку. — Если вдруг увидишь змею, отгони ее вот этим! Я пойду поищу воду.
Ее пальцы стиснули палку. Она до смерти боялась змей, но сейчас у нее не осталось сил на страх. Есть гораздо более важные вещи, — например, сон… Она прилегла на песок и… моментально задремала. Том грустно смотрел на нее сверху вниз. Левая щека Эвелин в кровоподтеках, грязная одежда изорвана… Неужели это Эвелин — всегда такая красивая и подтянутая, спит сейчас у его ног на голой земле? Кулаки Тома непроизвольно сжались от злости.